Дети, жившие тут, ещё задолго до его появления на свет рассказывали друг другу страшные истории про вервольфов, выбегающих из леса и как их когти не единожды буравили многострадальную трухлявую деревянную дверь в яростной надежде добраться до желанного мяса. Как дети исчезали бесследно, а кто их считает, ведь все они сироты. Эти легенды рассказывались и юному Джеймсу. В подтверждение им дверь в карцер и вправду была расцарапана с внешней стороны и снизу будто покусана. Каждый раз перед тем, как дверь лениво отворялась перед ним, скрепя старыми петлями, Джеймс представлял, как гигантский волкулак впивается в неё своими зубами снизу и как с титанической силой тянет её на себя. Ночью же он постоянно со страхом оглядывался на дверь, представлял, как она дико сотрясается под челюстями ужасного зверя. Всегда в его фантазии она не выдерживала и волосатый зверь, сотрясая безумной косматой мордой, врывался к нему внутрь и гигантские зубищи хватали его за ногу, однако в реальности этого не происходило и так и не произошло.
Но самое страшное, что было в этой комнате, так это то, что во время ночи проведенной там каждому снились странные кошмары. Засыпая в страхе, они получали разнообразные жутковатые видения, которые после обсуждали между собой. Чаще всего, правда всем снилось одно и то же. Оборотень-волкулак. Почти каждый, кто возвращался оттуда, рассказывал свою жутковатую историю, но общую в одном. Каждый будто бы слышал, как оборотень пытается расцарапать дверь, многие также говорили, что четко слышали его голодное рычание, кто-то слышал даже громкий вой и фырканье прямо за дверью. И каждый из них не мог точно сказать был ли это сон, или это всё было на яву. Чаще конечно говорили второе, приговаривая, что они лежали, смотрели на дверь в парализованной позе и не могли пошевелиться. Но самому Джеймсу повезло особенно. Несколько раз кроме стандартных кошмарных снов, ему снилось, что лежа на спине парализованный, боковым зрением он уже видит, как волкулак входит в дверной проем и уходит головой куда-то вниз, за пределы видимости. Двери в таких снах уже не было, но было ощущение что, перемещаясь по полу на четырех лапах, зверь всё приближался к нему. Каждую секунду Джеймс боялся, что он неожиданно схватит его за ногу и утащит в лес, но тот всегда медлил и, приближаясь спокойно и хладнокровно рыча, ложился на него сверху, заходя головой за его затылок. В такие моменты мальчик чувствовал боль в том участке головы и ощущал, как оборотень прогрызает странно круглую дыру в его черепе и медленно высасывает его мозги как питательный десерт. Сны отличались только тем, с какой стороны кровати приходит волк, но такие сны вызывали у мальчика настолько сильный шок, что он не говорил о них никому...
Память об этом кошмаре заставила Джеймса панически открыть глаза, повернуть голову и посмотреть, что именно касается его в том самом участке, что и оборотень когда-то. Это был палец робота. Он бесстрастно смотрел на него своими фиолетовыми глазами, и будто застыл. В его второй руке был тот самый шлем.
- Вы готовы? – поинтересовался робот, - пожалуйста, положите голову на спинку кресла и подождите. Расслабьтесь, это не больно.
Первое погружение
Пальцы андроида бзынькали почти беззвучно. Джеймс во второй раз умастил голову на спинку кресла и приготовился. Только сейчас он положил руку на его приятную кожаную поверхность. Палец снова точно так же поддел его затылок и на него наделся шлем, который первое время просматривался хорошо, аж до того момента, когда робот опустил темное стеклянное забрало на глаза Джеймса и свет тут же пропал. Вскоре Джеймс почувствовал покалывания по всему телу. Разнообразные датчики с присосками отходили к его нервным окончаниям. Больше всего их было размещено на руках и ногах. В большинстве всё же сенсоры, но некоторые из них так же походили на миниатюрные шприцы и обмакнутые в раствор спирта, аккуратненько впивались в вены и капилляры, некоторые цеплялись. Были и те, что скорее походили на сгустки нождачки с паралоном на вид и на ощупь. Они прилипали к коже как клей, впивались в неё, врезаясь в кожу, но было понятно, что эти вещества намного сложнее и технологичнее чем, кажется и выполняют совершенно иную функцию. Проводов и окончаний было настолько много, что Джеймс уже перестал считать. По ощущениям, что они давали ему при соприкосновении с его кожей, он делил их на те, что давали ему жгучие боли, физические уколы, электрические разряды и те, что нельзя было так просто классифицировать по различным причинам. Сам шлем изнутри был многослоен и порист. Снизу, у самого горла раздулись какие-то подушки безопасности и, в нос попал газ. Глаза тут же заслезились, и потерялось само чувство реальности. То, что было до шлема, будто сразу отошло на второй план и не занимало его. Вдруг раздался глухой стук колоколов и темный экран начал давать какое-то, изображение. Глухо и прерывисто забили барабаны и на черном, наконец включенном мониторе шлема появилась многообещающий логотип Николон Гейминг, две буквы N и L поставленные перпендикулярно друг дружке таким образом, что первая как бы стояла на второй. Экран вскоре потух, но лишь на мгновение и тут же зазвучала оркестровая музыка. Джеймс увидел, как летит, несется над заснеженными деревьями через ущелье, подобно зимнему ветру, а музыка продолжает играть. Снега густым ковром покрывают землю. Полет продолжается и музыка, сопровождаемая почти неразборчивыми возгласами, продолжает играть. Оминая значительные лесные массивы, зритель проносится над большой поляной, на которой собралась стая волков, они поворачивают к нему головы, когда он пролетает мимо и оглушительный звук воя разрывают, тихие в этот момент нотки музыки. Джеймс видит в лесу капашение, которое, кажется, охватывает всё видимое лесное пространство под ним. Вскоре поляна начинает заполняться волками, и все они направляют на него голодные взгляды. Музыка замолкает. Взгляды волков теперь преследуют его по пятам. И вдруг фоновый возглас: «То Син Тахака!» - кричит хор почти горловым шепотом и затем музыка плавно приводит камеру через забитую заснеженными деревьями равнину к величественным, высоким и белым горным склонам и в этот момент музыка замолкает, а экран гаснет. Появляется главное меню, а на фоне простой голубовато-сизый экран. Из нескольких кнопок Джеймс нажал Новая игра и будто зарычал волк и забили костяные бубны. Всё затихло, и экран потух, явив надпись белым Nicollon Gaming Corporation represents… но лишь на пару мгновений. Тут же заиграла легкая музыка. Она переливалась вальяжно и устало, а следом за ней, экран медленно начал оживать и на несколько мгновений помутился от слепящего снега.