Воевода гарнизона Петр Сухой сумел послать весть о нападении, но пешком и обходя Брянские заставы, гонец добрался до Твери лишь к концу марта. Сразу же был поднят по тревоге полк Ратиши, и две его бригады немедленно выдвинулись к Туле.
Мне эти разборки сейчас совершенно не в жилу, и мое нетерпение в ожидании известий понятно. У меня в голове Орда и будущие судьбоносные переговоры, а судьба вновь тыкает меня мордой в мелкопоместные разборки с князьями.
Поднимаю нетерпеливый взгляд на задумавшегося Калиду, мол не тяни, рассказывай, и тот спохватывается.
— Так это…! Все, тихо там уже! Роман Михайлович как прослышал, что помощь осажденным идет, так и ушел восвояси, бой принимать не стал.
«Ну вот и что теперь…! — В сердцах крою за идиотизм всех князей мира. — Оставлять без ответа такую выходку нельзя. Не в вакууме живем, все всё видят, и ежели одному спустить, так остальные тут же на голову сядут!»
Словно услышав мои мысли, Калида продолжает.
— Ерш встал лагерем у Тульского острога и спрашивает, что ему делать дальше, преследовать брянских или нет⁈
У меня достаточно сил, чтобы справиться со строптивым Брянским князем, но насколько я знаю, Роман Михайлович пользуется поддержкой горожан. Значит, Брянск вступится за него, закроет ворота и сядет в осаду.
«Что мне тогда делать⁈ — Мрачно морщу лоб. — Жечь город, убивать ни в чем не повинных жителей⁈»
Такой вариант мне совсем не нравится! Для меня Брянщина такая же русская земля, как и Тверская или Владимирская. Непроизвольно бросаю на Калиду вопросительный взгляд, мол что ты думаешь, и вижу, как в глазах моего друга блеснул злой огонек.
— Подобную выходку спускать нельзя, и надо бы ответить так, чтобы не тока Роману Старому, но и всем другим-прочим неповадно было.
«И ты туда же!» — Раздраженно пробурчав про себя, вслух замечаю не менее язвительно.
— Ты ж всегда за мужика простого ратовал, а тут на тебе, предлагаешь деревеньки крестьянские пожечь да Брянск спалить к чертям!
Калида смутился, но тут же развел руками.
— А что делать, коли по-другому никак⁈ Не мы эту свару начали! А не ответишь жестко, так завтра изо всех щелей недовольные попрут, да и союзные князья передерутся меж собой, им тож есть что делить.
«Справедливость в словах Калиды есть, тут не поспоришь, — мысленно подтверждаю правоту друга, — но такое решение порождает порочный круг. Он ударил меня! Я его да посильнее, чтоб упал и лоб расшибил! Он разозлился, поднабрался сил и вновь за свое… И так до бесконечности! Нет, такая карусель мне не подходит! Мне нужен вариант, чтобы я мог и силу свою показать, и землю Брянскую не зорить».
Как этого добиться⁈ Неожиданно у меня в голове завертелась знакомая по прошлой жизни фраза: «Принуждение к миру!»
«А что⁈ — Как-то враз повеселев, обрадовался я. — Просто надо подвести дело так, чтобы не я, а народ и господа Брянская сами заставили своего князя мира со мной искать, да на уступки идти! А уж тогда условия буду диктовать я, и всем на Руси враз станет понятно — связываться со мной себе дороже».
Калида с мрачным видом все еще ждет моего решения, а я, еще подумав, выдаю ему свое видение.
— Вот как мы сделаем! Пусть Ерш идет к Брянску и ставит укрепленный лагерь прямо напротив главных ворот. В помочь ему пошлем кавалерийский полк и роту разведки.Поставив лагерь, город заблокировать, но на стены не лезть, деревни и слободы вкруг Брянска не жечь, местных не грабить. Просто стоять и всем своим видом показывать, что засеять поля этой весной горожанам не удастся.
Калида враз уловил мою мысль.
— То бишь, поставить их перед выбором, либо договариваться с нами, либо зимой с голоду пухнуть!
— Верно! — Я довольно усмехнулся. — А в Брянске надо пустить слух, да так чтобы каждая собака знала, что мы к миру готовы и в любой момент можем восвояси убраться, да только князь ихний договариваться не хочет. Вот пусть его и винят в своих бедах! А решит князь Роман силой нас взять, так милости просим, пусть на штурм укрепленного лагеря идет. Дружинники его уже с баллистами и арбалетами познакомились, и вновь встречаться с нашим оружием у них вряд ли охота есть. Думаю, и месяца не пройдет, как под давлением горожан Роман Михайлович запросит мира, но условия будут уже другие. Мы будем диктовать условия мира, и никаких денег за Тулу и землю вокруг он уже не получит. Великий князь Андрей нам эту землю отдал и отныне она наша, вот и весь сказ.
Покачав головой, Калида глянул на меня и одобрительно хмыкнул.
— Ох и хитер же ты, консул! Сколь уж тебя знаю, а все не перестаю удивляться!
Часть 1
Глава 5
Середина мая 1253 года
Развернув длинный свиток и забавно шепелявя, Генрих Якобсон зачитывает бесконечный перечень товаров.
— Двадцать пять пятиведерных бочек с маслом подсолнечника, девять с маслом льняным и гречишным. Сахар кусковой — пять мешков, по новому счету сто четыре кило.
Мой главный банкир продолжает бубнить, а я успеваю подумать, что новая единица веса введена весьма своевременно. Мерить крупные веса в тверской гривне крайне неудобно, все-таки ее размер примерно в триста грамм мелковат, поэтому в палате мер и весов добавился эталон в один кило, равный трем гривнам, и пуд, равный двадцати кило или шестидесяти Тверским гривнам. Такая унификация крайне облегчила контроль за товарами, да и за всем прочим, включая и материалы на строительство. А то, к примеру, отгружают двадцать пудов, а принимают девятнадцать, и поди потом докажи, что новгородский пуд отличается от тверского. Так что уже год как все документы и исчисления Тверского торгового товарищества и приказов Союза городов полностью ведутся только в новых мерах веса и длинны.
Отвлекшись на секунду, вновь прислушиваюсь к голосу немца.
— Зерно ржаное — сто пятьдесят семь мешков, по полста кило каждый. Шкурок соболиных — девятьсот пятьдесят три штуки, шкурок бобровых…
Заунывное бормотание вгоняет в сон, но я креплюсь и изо всех сил стараюсь взбодриться, дабы полностью держать в голове смысл услышанного, а не пропускать все как белый шум. Потому как Якобсон перечисляет собранный к походу товар, который надо будет загрузить на корабли, место на коих сильно ограничено. И тут очень важно не промахнуться и взять с собой только то, что точно можно будет продать на юге с наибольшей выгодой.
К моему величайшему сожалению, до Азербайджана и Ирана мне пока не дотянуться. Чтобы туда добраться, речные катамараны никак не годятся. Для плавания по Каспию нужны совсем другие суда, которые еще надо будет построить, и построить не здесь, а там на юге, где-нибудь в районе будущей Астрахани. Поэтому на сегодня я ставлю конечной точкой пути Золотой Сарай и в выборе товара ориентируюсь в первую очередь на потребности Золотой Орды и приволжских степей. И вот тут серьезная закавыка! Если со знанием истории у меня полный порядок, то вот, говоря языком будущего, в маркетинге нынешнего азиатского рынка я разбираюсь хреново. Какие товары ныне в ходу на базарах Золотого Сарая и других городов Азии? Что у них там есть свое, а что оторвут с руками? Хорошо было бы провести тщательную оценку рынка, прежде чем соваться, да еще с таким огромным караваном, но на это нет ни времени, ни ресурсов.
Чего нет, того нет, и жалеть об этом не стоит! Надо уметь пользоваться тем, что имеется. В первую очередь здравым смыслом, воспоминаниями людей, побывавших недавно в Орде, и конечно же статистикой. Да-да статистикой! Для этого я приказал поднять все купчие и налоговые документы с перечнем того, что купили у нас ордынские купцы и прочие гости с далекого юга за десять лет, благо таких было не так уж и много. Просмотр бумаг показал, что между моими логическими предположениями и реальным спросом разница невелика. Из новых товаров это конечно зажигалки, спиртовые лампы, сама горючая жидкость, бумага и всевозможный инструмент. Из традиционных — меха, пеньковая веревка, воск, деготь и льняные ткани. Еще из новых, чего я никак не ожидал, был интерес к подсолнечному маслу и сахару.