Лео продожал свои издевательства:— Твоя улыбка всегда сводила с ума мужчин… И не только мужчин, но и подростков…
«Боже, — в неописуемом ужасе подумала девушка, — Боже, неужели… неужели он и про Бобби все знает… Откуда?..»— Да-да, разных сопляков…
«Откуда?..»
Голос Лео наполнился презрением. — Ты, уличная потаскуха… Ты изменяла мне с самыми последними людьми…
«Откуда он знает?..»
Лео уже не говорил, а кричал:— Ты трахалась со всеми подряд, ты не пропускала ни одного смазливого подростка… Даже этого сына придурка Гарланда…
«О Боже… Что сейчас со мной будет», — подумала Шейла и попыталась высвободить руки, однако эта попытка оказалась тщетной — Лео привязал ее очень сильно.
Джонсон прищурился. — Ну, может быть, ты хоть что-нибудь скажешь?.. — он, вытащив из кармана сигарету, размял ее и, щелкнув зажигалкой, выпустил прямо в лицо девушке струйку сизого дыма, та закашлялась. — Может быть, ты хоть чем-то сможешь оправдаться?..
Шейла, подняв голову, посмотрела в глаза своего мучителя и поняла, что на этот раз пощады не будет. — Я… Лео, ты… — принялась бессвязно лепетать она. — Я не так… Лео… прости меня…
Насладившись беспомощностью жертвы, Лео затушил сигарету и, вытащив из-за пазухи какой-то газетный сверток, ударил им девушку по голове. Шейла вскрикнула и сразу же потеряла сознание…
Глава 32
Ночные разговоры Донны и Гарриет Хайвер. — Джозеф, сидя в камере, размышляет о загадочной надписи на носовом платке Лоры Палмер «Огонь, пойдем со мной». — Лео перевозит Шейлу на лесопилку Пэккардов.
Отношения сестер Хайвер никогда не отличались ровностью, чаще всего они вписывались в эмоциональный диапазон от острой взаимной ненависти до горячей обоюдной любви. «Обычное дело, когда в семье две сестры-подростка», — сказал однажды по этому поводу их отец Уильям и, видимо, был прав.
Живя в одной комнате. Донна и Гарриет ругались и мирились по несколько десятков раз на день — скандалы, причем, как правило, по самым пустяковым поводам, начинались с пробуждения, тлели за завтраком и приобретали взрывоопасный характер по дороге в школу; перемирие, хотя и перманентное, обычно наступало перед сном — девочки не любили засыпать сразу же после того, как родители заставляли их лечь в кровать, и, улегшись, любили поболтать о самых различных вещах.
В тот день все началось, как обычно — Донна и Гарриет вусмерть поругались за завтраком из-за неподметенной вчера комнаты — Донна утверждала, что теперь очередь Гарриет, та со слезами доказывала обратное. Весь день они демонстративно не замечали друг друга, и только оказавшись в постели, одновременно решили восстановить мир — было только одиннадцать вечера, и ни одной, ни другой спать не хотелось…
Донна, как старшая, взяла инициативу на себя. Приподнявшись на локте, она обернула голову к Гарриет и тихо сказала:— Гарри? Ты не спишь?..
Со стороны кровати Гарриет спустя несколько секунд послышалось:— Нет…
Донна вновь спросила:— А что ты делаешь?..
Подумав, младшая сестра ответила:— Ничего… Думаю… — О чем?..
Гарриет обернулась в сторону Донны. — Думаю… — О чем?..
Со стороны кровати Гарриет послышался шорох поправляемого одеяла. — О том же, о чем и ты…
Донна не отставала:— А откуда ты знаешь, о чем я сейчас думаю?..
Гарриет хмыкнула. — Знаю… Об этом сейчас весь наш город думает… — Ну, и о чем же думает весь город?..
Гарриет вновь хмыкнула. — Будто не знаешь… — И все-таки…
До слуха Донны вновь долетел шорох поправляемого одеяла. — Не придуривайся… О гибели Лоры Палмер… В спальне воцарилась тишина.
Первой прервала паузу Донна:— А почему это тебя так интересует?..
«Сказать или не сказать? — подумала Гарриет. — Если скажу, она вновь примется смеяться надо мной, а если не скажу, могу много не узнать… Ведь она наверняка в курсе многих вещей… Нет, все-таки, наверное, лучше сказать… Может быть, Донна и сообщит мне что-нибудь такое… Полезное…»
Донна повторила вопрос:— А почему, Гарри, тебя это так вдруг заинтересовало?.. Ни с того, ни с сего?..
Гарриет, отлично знавшая характер сестры, решила, что сейчас лучше всего прикинуться дурочкой — кстати, Донна всегда с некоторой издевкой говорила, что у нее это настолько хорошо получается, что и прикидываться не надо… — Мне кажется, Лора стала жертвой несчастной любви, — произнесла Гарриет чрезвычайно высокопарно и напыщенно — она часто слышала эту фразу в мелодраматических телесериалах.
«Придуривается, — решила Донна. — Точно так сказала вчера Ребекка Польстер в четыреста двадцать девятой серии „Хроники Дороти Пэгг“, когда Билли Крамер спросил ее о судьбе дочери… Гарриет, кажется, смотрела эту серию… Впрочем, если и нет, она наверняка могла слышать эту фразу в какой-нибудь другой телепрограмме… Наверняка придуривается, наверняка…»— Хорошо. А как ты считаешь, кого она любила? — осторожно поинтересовалась Донна, прекрасно зная, какой ответ последует. Донна была просто уверена, что младшая сестра наверняка назовет имя Бобби Таундеша или Джозефа Хэрвэя, а вопрос этот задала просто так, чтобы еще раз убедиться в своей правоте.
Ответ Гарриет прозвучал для Донны более чем неожиданно. — Мне кажется, она любила Бенжамина Хорна, — произнесла Гарриет.
Донна от удивления приподнялась и пристально посмотрела на сестру — на подушке чернели лишь ее кудри. — Кого?.. Кого?..
Гарриет повторила тем же невозмутимым тоном. — Бенжамина Хорна. Папочку твоей одноклассницы Одри Хорн… — С чего это ты взяла?..
Гарриет замолчала.
Донна знала, что означает это молчание.
«Наверняка думает, стоит мне говорить или нет, — решила она, — значит, ей известно что-то такое, что не знает никто из нас. Даже Джозеф и я…»
Гарриет продолжала тянуть паузу.
Донна не выдержала:— Ну говори же…
Гарриет замялась. — А ты никому не расскажешь?..
Донна поспешила успокоить младшую сестру:— Нет, Гарри, не расскажу… Это только ты у нас в семье способна на такие вещи — помнишь, как рассказала папе о моем бегстве через окно?.. — Неправда, неправда! — принялась оправдываться сестра. — Я ему ничего не говорила… Я только сказала:
«Папа, вот это окно, а вот это — кровать Донны…»
Донна, чувствуя, что нить разговора начинает ускользать, решительно вернула беседу в прежнее русло. — Значит, ты уверена, что Лора была влюблена в Бенжамина Хорна?.. — Нет… — Но ты только что сама это сказала, — с досадой произнесла старшая сестра.
Гарриет ответила несколько обидчиво:— Я так не говорила — что «уверена»… Это только мои предположения…
Донне до смерти надоела эта беседа — подобные диалоги их школьный учитель физики обычно называл пустым сотрясением воздуха». Он был прав, этот учитель — беседа крутится вокруг одного предмета, причем никто из беседующих не решается взять инициативу на себя… — Короче, — произнесла Донна. — Ты говоришь, что мистер Хорн и Лора Палмер… — Ничего я не говорю… — Тогда почему же… — Просто я однажды видела, как они целовались в «линкольне» Хорна…
Донна замолчала, обдумывая услышанное. — Ты уверена?.. Гарриет хмыкнула. — Конечно…
В спальне вновь воцарилась долгая пауза.
«Интересно, — соображала Донна, — что общего могло быть у Лоры с этим Хорном… Что могло их связывать? Ну, допустим, их отцы имели какие-то совместные дела, Лора работала в парфюмерном отделе… И почему она ничего мне не говорила?..»
Молчание прервала Гарри. — Послушай, Дон, — произнесла она таким тоном, что старшая сестра сразу же поняла — сейчас Гарриет ее о чем-то попросит. — Да… — Послушай… Я вот сейчас заканчиваю одну вещичку… ты же знаешь, я иногда пишу эротическую прозу…
Донна кивнула в ответ. — Да, знаю… — И я, насмотревшись на похороны Лоры Палмер, пришла к выводу, что главная героиня недостойна такой смерти и таких похорон… — И что же ты решила? — улыбнулась старшая сестра. — Каких похорон она достойна?..
Гарриет на минуту задумалась. — Мне кажется, наилучшая смерть — это смерть под колесами поезда… Чтобы главную героиню разорвало на мелкие кусочки…
Донна вновь улыбнулась. — Ты, наверное, начиталась Льва Толстого?.. «Анну Каренину»? — Донна не любила этого писателя. — Да… — И что же?..