Джозеф резко обернулся. Донна сорвалась с места и бросилась из дома. — О, Боже! — закричал Джозеф и, сбив настольную лампу, бросился вслед за Донной.
На лестнице он столкнулся с мистером Палмером. Но когда он выскочил на улицу, то увидел, что фургон Нормы, за рулем которого сидела Донна, резко трогается с места и мчится в ночь.
Джозеф остался на дороге. — Донна! Донна! — кричал Джозеф. — Ну, почему, почему все так получается? Почему я не могу с тобой нормально поговорить? Почему ты не хочешь меня слышать? И что, что? Объясни, что с тобой происходит?
Габаритные огни растаяли в бархатной темноте ночи. — Что здесь произошло? — спросил мистер Палмер, глядя на опрокинутую настольную лампу и на расстроенную племянницу.
Мэдлин повернулась к стене и остановилась перед портретом Лоры. — Дядя, дядя, я не понимаю, что здесь происходит! Я ведь приехала только на похороны Лоры… Только на ее похороны… А меня все здесь почему-то принимают за Лору. — Успокойся, Мэдлин, успокойся. Иди ко мне, сядь вот здесь, поговорим. — Дядя, дядя, я ничего не понимаю… Я как будто провалилась куда-то. Я ничего не понимаю! — Успокойся, Мэдлин! — Я провалилась как будто в какой-то ужасный сон… — девушка то ли улыбалась, то ли плакала. По выражению ее лица было очень трудно понять, какие мысли обуревают ее душу. — Но я же не Лора! Я совсем не такая! — уже другим, истеричным голосом вскрикнула Мэдлин, опускаясь на диван рядом с мистером Палмером. — Успокойся, успокойся! — Лиланд положил свою руку на плечо племянницы и прижал ее к себе. — Это так тяжело… Я знаю, знаю, милая! Я все понимаю.
Девушка вздрагивала, слезы текли по ее щекам. Мистер Палмер гладил ее по плечу, нежно прикасаясь к руке, пытаясь успокоить и утешить расстроенную Мэдлин. — Я знаю только одно, только одно… — вновь встрепенулась Мэдлин. — Я знаю, что Лора была только моей двоюродной сестрой и то, что я очень любила ее, и то, что она умерла… Умерла, дядя… Лора умерла. А больше я ничего не знаю, ничего!
Мистер Палмер вновь прижал девушку к своей груди. — Я понимаю, Мэдлин, тебе ведь хочется, чтобы все было как прежде. И всем нам хочется, чтобы все было как раньше. Но из этого, из этого ничего не получится… невозможно вернуть прошедшее. Знаешь, Мэдлин, я мечтаю только о том, чтобы жизнь стала иной. Такой, какой она была летом, там, на Жемчужных озерах, — мечтательно говорил мистер Палмер, глядя в потолок. — Лиланд, Лиланд — громко обратился к мистеру Палмеру шериф Твин Пикса Гарри Трумен.
Он и специальный агент ФБР Дэйл Купер стояли в дверях гостиной. — Лиланд! Дверь была не заперта. И мы вошли в дом. — Лиланд, — как бы не решаясь продолжить свойразговор, повторил шериф. — В чем дело? — немного испуганно и немного нервно поинтересовался мистер Палмер.
Шериф кивнул на специального агента, давая ему понять, что он, как человек не местный, должен сказать мистеру Лиланду эти страшные слова. — Мистер Палмер, вы арестованы за убийство Жака Рено.
Мэдлин вздрогнула на груди мистера Палмера. А он тяжело опустил руки на колени и посмотрел в пол. Потом он поправил свои седые, как снег, волосы и решительно поднялся с дивана. Мэдлин осталась сидеть, вжавшись в угол дивана, бросая оттуда испуганные взгляды то на специального агента ФБР Дэйла Купера, то на Гарри Трумена, то на своего дядю. Она еще ничего не понимала. Она не могла поверить в то, что ее дядя, мистер Палмер, мог кого-нибудь убить.
Мужчины некоторое время молча смотрели друг на друга. Наконец, мистер Палмер решительно кивнул головой. — Да, да, да, господа, — сказал он, — я готов пойти с вами. Мэдлин, вспомни о том, как хорошо было Лоре там, на Жемчужных озерах. Помни, пожалуйста, об этом. И помни о том, что нашей Лоры уже никогда не будет с нами. — Успокойся, Лиланд, — сказал шериф, подойдя к мистеру Палмеру. — Да, да, — сам себе сказал мистер Палмер. — Пойдем, пойдем, Лиланд. — Шериф взял мистера Палмера за руку. — Подождите, господа, я только оденусь, ведь на улице прохладно. — Конечно, Лиланд, оденься.
Дэйл Купер внимательно смотрел на Мэдлин. Он уже о чем-то начинал догадываться. Он чувствовал, что эта девушка, двоюродная сестра Лоры, знает, что-то такое, что неизвестно ему, специальному агенту ФБР. Но расспрашивать сейчас о чем-то Мэдлин Дэйл Купер не решился. Он просто кивнул девушке. И мужчины покинули комнату.
Мэдлин осталась одна, она подошла к стеллажу, на котором стоял цветной фотографический портрет Лоры Палмер. И долго смотрела на улыбающуюся кузину. — Лора, ну почему все так получилось… — шептала Мэдлин, — я хочу быть собой, слышишь?! Я не хочу быть Тобой… Я — ЭТО Я!
Гарольд Смит как всегда делал вечерний обход своей оранжереи. Он разговаривал с каждым цветком, поглаживал его лепестки, обрезал засохшие листья. И тут вдруг раздался громкий настойчивый стук во входную дверь дома.
Гарольд встрепенулся. Даже днем к нему мало кто заглядывал, а тут ночью… Он отложил секатор, отставил лейку с водой и заспешил к дверям. — Кто, кто это? — спросил он. — Это я, — послышалось из-за дверей.
Гарольд узнал голос Донны и открыл дверь. Он изумленно смотрел на взволнованную девушку. Ее глаза покраснели от слез, руки дрожали. — Можно мне войти? — робко спросила Донна. — Конечно, конечно, — засуетился Гарольд. — Извините, мистер Смит, я не знала, куда мне сейчас пойти, мне просто некуда было податься… Извините! И я решила… я… решилась зайти к вам. — Что случилось? — Не знаю, стоит ли об этом говорить, ведь это мои проблемы, и почему они должны занимать вас?! — Донна прошла в комнату. — Успокойся, Донна, — Гарольд слегка подтолкнул девушку к дивану, — проходи, садись.
Донна опустилась на мягкий диван. — Я постоянно себе твердила, что он просто запутался, — сбивчиво начала объяснять Донна.
Гарольд присел возле нее на корточки и внимательно посмотрел в немного напуганное растерянное лицо девушки. — Донна, о ком ты говоришь? — Я думала, что он просто запутался… — Джозеф? Ты имеешь в виду Джозефа? — спросил Гарольд.
Донна кивнула головой. — Да, Джозеф… И вот когда я, наконец, поверила, что во всем разобралась, я вновь должна волноваться, вновь все изменилось… — Успокойся, Донна! Тебя волнует Джозеф только потому, что ты к нему неравнодушна. Но ведь это же так прекрасно! — Гарольд! Я хочу, чтобы все это закончилось! Чтобы я больше не волновалась! Я не могу больше так жить! — вздрагивала при каждом слове Донна. — Донна, прежде всего это должно закончиться в самой тебе, ведь мало ли в жизни происходит несчастий, бед… И главное, как ты к ним относишься. Принимаешь близко к сердцу или нет…
Донна моргала глазами и с благодарностью смотрела на Гарольда. Ей становилось легче от его слов, а парень продолжал:— Вспомни Лору, вспомни, как она любила говорить: «Донна-мадонна всегда будет завтра, завтра всегда наступает». Донна наконец-то улыбнулась. — Как хорошо, ты помнишь любимую присказку Лоры. — Ты вся дрожишь, тебе холодно? — Нет, нет, — сказала Донна, но Гарольд снял с кресла большой теплый плед и укутал им Донну. — Посиди здесь, я сейчас тебе что-нибудь принесу.
— Спасибо, Гарольд. — Посиди, я сейчас. Я тебе принесу чего-нибудь выпить.
Едва Гарольд исчез в своей оранжерее, как Донна поднялась с дивана, придерживая плед рукой, чтобы он не съехал на пол, Донна подошла к огромному цветку, росшему в вазоне. Она любовно погладила пальцем его шелковистые листья, любуясь блеском ярко-пунцового цветка. Потом Донна заметила, что рядом с цветком лежит раскрытая книга, а на ее страницах острый нож.
Донна вздрогнула. Ее взгляд скользнул дальше по столу и остановился на небольшой кожаной тетради с блестящим медным замочком. Она наморщила лоб, вспоминая. Девушке казалось, что она уже где-то видела эту тетрадь. Обложка была немного изогнута, как бы приглашала Донну открыть ее и взглянуть на первую страницу.
Донна так и поступила. Она раскрыла тетрадь и увидела там надпись, сделанную крупными буквами: «Дневник Лоры Палмер». Она сразу же узнала почерк Лоры, и холодок пробежал по спине Донны.
Она вздрогнула, услышав шаги Гарольда Смита.
Донна хотела захлопнуть тетрадь, но ее рука замерла.