Сегодня я получил свой первый значок – за отличное завязывание морских узлов. Я бы не смог так быстро овладеть этим искусством, если б не Мария, которая разрешила мне на ней попрактиковаться: мы уединились в ее спальне, и я ей связывал руки и ноги. После того как я разобрался с двойным полуузлом, Мария сказала, что теперь ее очередь, и попыталась привязать меня к спинке кровати рыбацким узлом, но он оказался слишком слабым, и я высвободился. Случившееся послужило мне хорошим уроком, я понял, как важно уметь завязывать крепкие узлы.
Сегодня мою бабушку, папину маму, хватил удар, и она умерла. На этой неделе она гостила у нас. Мама сказала, что ей приснился зловещий сон, а наутро, когда бабушка пекла на кухне пирог, ее хватил удар, и она упала на пол прямо с пирогом в руках.
Я впервые в жизни видел мертвеца. Это ведь я обнаружил бабушку: она лежала около кухонного стола и была такая странно прямая… как доска. Пирог перевернулся, и несколько вишен упали бабушке на щеку. Брызнул ярко-красный сок, и казалось, что бабушка наложила на лицо слишком много румян. Глаза ее были открыты, а левая рука судорожно вцепилась в фартук, на котором были нарисованы желтые цветы.
Мама позвонила папе и доктору. Потом взяла меня за руку, и мы несколько минут молча смотрели на бабушку. Мама заставила меня прикоснуться к бабушкиному лбу, давая мне понять, что в смерти нет ничего страшного. Но я не был испуган. Я думал о том, что на ощупь это похоже на старый кожаный саквояж.
Когда доктор пришел, он накрыл бабушку новой, еще ни разу не использованной простыней и распорядился, чтобы ее унесли. Доктор сказал, она умерла очень быстро и даже не успела почувствовать боли.
Я прочитал в одной научной книге, что жизнь в нас поддерживается благодаря электричеству. Я не понимаю, откуда оно берется и куда девается, когда мы умираем. Папа сказал, что это очень сложный вопрос и ответ на него ему неизвестен. Мне тоже.
Только что мистер Ботник – он живет на другой стороне улицы – выскочил из своего дома в чем мать родила и помчался куда-то, вопя, что ОНИ по нему ползают. Понятия не имею, о ком это он. Вот он завернул за угол, и я уже десять минут его не вижу.
Только что прочитал про Шерлока Холмса в «Собаке Баскервилей». Я считаю мистера Холмса самым умным сыщиком на свете и очень хотел бы прожить такую же жизнь, как он. В нашей школе бытует мнение, что надо стремиться делать добро, ничего лучше человек просто не в состоянии придумать. И жизнь мистера Холмса это подтверждает.
Каждый сыщик должен разгадывать тайны, это его работа. А раз так, то я решил провести свое первое расследование. В половине девятого все восьмиклассницы собираются в одиннадцатом кабинете, где у них начинается урок гигиены. Что происходит там, за дверью класса, – это страшная тайна, которую все девчонки поклялись хранить. Я раскрою эту тайну, если прокрадусь по вентиляционной трубе, проходящей под потолком, и запишу на магнитофон то, о чем будет говориться на уроке. О своем плане я рассказал только Брэдли, который заявил, что это потрясающе, такого еще никто не делал. Если меня поймают, мои шансы на нормальное окончание восьмого класса практически равны нулю. Однако пути назад все равно нет.
Я влез в вентиляционную трубу в каморке уборщика и теперь ползу над кабинетом истории, в котором преподает мистер Барстоу. По-моему, эти трубы никогда не чистились и, уж конечно, не предназначались для того, чтобы по ним ползали с катушечным магнитофоном в ранце. Когда мое расследование подойдет к концу, мне придется изрядно поломать голову, придумывая объяснение, почему я так выгляжу.