— Что происходит?
Наместник с недоумением наблюдал за суетой.
— Его надо доставить на постоялый двор. Мне нужны чистые простыни. Кипяток. Стол. Да, стол тоже облить кипятком. — Мара говорила отрывисто, по капле вливая в бледные губы мальчика алый настой кровяника.
— Что?..
— Он жив! И останется жив, если мы ему поможем!
— А как же… Жив? Как жив? И сможет на вопросы ответить?
— Позже! Когда придет в себя.
ГЛАВА 6
Каждый некромант немного медикус. Совсем чуть-чуть — заштопать раны, смешать в правильной пропорции снадобья от разных хворей, лубки наложить на сломанные кости. Но то, что делала Мара, склонившись над распластанным на столе худеньким телом, по достоинству оценил бы даже медикус со значком гильдии.
С теми инструментами, что были в ее распоряжении, сотворенное ею можно было приравнять к чуду. Мальчишка, обездвиженный, одурманенный безличником, не чувствовал боли. Правда, настойка безличника приводила к сбою дыхания, но тут уже Мара была начеку.
— Нет уж, ты не умрешь сегодня, парень, — шептала она под нос, и очередная электрическая вспышка возвращала жизнь мальчишке. — Не со мной. Не сейчас.
Наконец Эрл, забинтованный с ног до головы в лоскуты ткани, задышал ровно и спокойно. Опасность миновала. Мара, стоящая над ним, только сейчас расслабила плечи и тут же пошатнулась от усталости, едва удержалась на ногах. Бьярн, который все это время, довольно неуклюже, но старательно помогал чем мог, подхватил ее за талию.
— Все нормально, — сказала Мара, отцепляя его руки. — Все. Я уже пришла в себя.
Она подняла голову, выискивая наместника, и вгляделась в лица людей, столпившихся в углу зала. Заметила, с каким благоговейным ужасом смотрят на нее невольные свидетели спасения мальчика, и горько усмехнулась. Все как обычно: некроманты внушают только ужас и неприятие. Взгляды всегда говорили яснее слов: «Мы готовы тебе платить. Но, ради Всеединого, держись-ка от нас подальше!»
— Эрл будет жить, — сказала Мара, стараясь, чтобы голос оставался ровным. — Но на вопросы ответит не раньше завтрашнего утра. Он остается здесь под нашим присмотром.
Наместник сумел выдавить из себя что-то вроде благодарности. Наверное, это необходимость оплатить кроме оговоренных двадцати пяти монет еще и проживание всех троих на постоялом дворе сделала его таким сумрачным.
— Отлично справились, я смотрю… Что ж… Отдыхайте, набирайтесь сил, — обращался он, однако, исключительно к Бьярну, словно Мара была бесплатным приложением к нему.
Он слишком долго прожил в Скире, и неписаные законы отношения к женщине стали частью и его взгляда на мир. Хотя сам себя он считал образованным и современным человеком. Еще бы, ведь образование получил не где-нибудь, а в самом Тарке — в Академии управления и финансов.
По настоянию наместника хозяин постоялого двора «Три топора» выделил гостям самую просторную комнату. Бьярн осторожно перенес Эрла наверх и закрыл дверь прямо перед носом любопытных служанок, которые так и норовили посмотреть, правда ли мальчик дышит, или это все некромантские штучки и бедняга Эрл теперь превратился в шатуна.
Мара без сил повалилась на соседнюю кровать, чувствуя, что проваливается в сон: она потратила всю энергию и даже немного сверх того.
— Следи за ним, — распорядилась она, чувствуя, как слипаются веки. — Буди, если что.
Проснулась сама, когда свет, падающий в окна, стал рассеянным и мягким — видно, уже наступил вечер. Одним рывком села на кровати, но тут же улыбнулась, увидев мирную картину: Эрл спал, дыхание было сильным и спокойным, а щеки уже утратили мертвенную бледность и слегка порозовели. Рядом на полу в ногах кровати сидел Бьярн. Встретив взгляд Мары, он кивнул, давая понять, что все в порядке.
Мара успела мимолетно подумать о том, что Бьярн сам еще не прилег со вчерашнего дня. Ничего, день почти закончился. До завтрашнего утра они все как следует выспятся и отдохнут.
— Тебе надо поесть, — сказал Бьярн.
Он старался говорить тихо, и оттого его могучий голос звучал словно эхо, запертое в узком колодце. Мара снова улыбнулась. Она была вымотана до крайности, и все же отчего-то на душе было легко и светло. Бьярн, которого она не баловала улыбками, невольно улыбнулся в ответ.
— Ах ты птаха… — сказал он внезапно охрипшим голосом.
Лучше бы не говорил. Мара мгновенно изменилась в лице, словно услышала не ласковое обращение, а грубость и колкость, но тут же постаралась взять себя в руки.