— Ты со всеми так груб? — спросила она, чеканя каждое слово.
— Только с теми милыми крошками, которые на это напрашиваются, подкарауливая меня в моих любимых местах.
— Я здесь потому, что это моя работа. А ты что делаешь на Лугу Диксона, кроме того, что зря ешь хлеб босса Дика?
И снова Стив не сумел скрыть потрясения:
— Босса Дика?
— Да. Босса Дика. Человека, который платит тебе, чтобы ты пас его скот. Это имя, надеюсь, тебе знакомо?
Стив едва удержался от смеха — надо же, эту красотку послали устроить ловушку человеку, которого она в лицо не знает! Он открыл было рот, чтобы разъяснить ей поточнее насчет босса Дика, как вдруг понял весь юмор ситуации. Появилась прекрасная возможность проучить любительницу золота!
— Сдаюсь, — пробормотал он, улыбаясь и поднимая вверх руки, словно на него наставлено ружье. — Со мной будет все нормально, если ты не расскажешь обо мне э-э… боссу Дику. — Стив глянул на девушку поприветливей и спросил: — А как хорошо ты его знаешь?
Такая быстрая смена грубости на учтивость повергла Монику в замешательство.
— Я его никогда не встречала, — призналась она. — Я здесь только на лето, проследить, чтобы ничто не помешало эксперименту доктора Мэрлока. — Девушка махнула рукой в сторону грубо сколоченной изгороди из жердей, идущей зигзагами по краю Луга.
Стив сильно сомневался, что эта красотка тут только для наблюдения за ростом трав, и сказал:
— Ты смотри, берегись босса Дика. Он лют до женщин.
Моника изящно пожала плечами.
— Он ни разу меня не потревожил. И его люди тоже. Все они были очень вежливы. За исключением одного, — холодно добавила она, глядя прямо на незнакомца.
— Прошу прощения, — иронически произнес Стив, приподнимая шляпу. — Теперь я буду ужасно вежлив. Я достаточно знаком с боссом Диком, чтобы до смерти бояться его гнева. Как там предложение насчет ветчины с хлебом — еще в силе? И печенья?
Какое-то мгновение Моника ничего не могла ни сказать, ни сделать. Только стояла и смотрела на могучий торс всадника, испытывая странные ощущения, будоражащие тело.
Мысль, что он хочет есть, а она может дать ему то, в чем он нуждается, приносила удовлетворение.
— Конечно, — тихо сказала она, испугавшись, что ее заподозрят в скупости, способности отказать голодному в пище. — Извини, если я была невежлива. Меня зовут Моника Семс.
Он заколебался, не желая так быстро заканчивать игру. Наконец выдавил:
— Стив.
— Стив, — повторила Моника.
Имя заинтриговало её не меньше, чем сам мужчина. Хотелось узнать, как его зовут полностью, но она не спросила. У примитивных народов, с которыми ей доводилось иметь дело, считалось, что имена обладают скрытой магией, а потому нередко сохранялись в тайне. Моника тихо повторила это имя, наслаждаясь тем, что оно принадлежало ему и он назвал его ей.
— Стив, Стиви… Хлеб с ветчиной будет готов через несколько минут. Если хочешь умыться, возле хижины греется на солнце кастрюля с водой.
Глаза Стива сузились, превратившись в блестящие серебряные полоски, обрамленные соболиными ресницами, густыми и длинными, как у женщины. Вот и все, что в нем было нежного, пока он изучал Монику, пытаясь уловить признаки притворства. Так уж она и не знает, кто перед ней! Однако не заметил ничего, указывающего на ее осведомленность, что он Гордон Стивен Диксон-третий, которого покойная мать звала Стивен, друзья — Стив, отец — малыш Гордон, а работники ранчо — босс Дик.
Он смотрел на легкое покачивание бедер Моники, идущей к костру, и не знал, злиться ему или смеяться. Ну, не забавно ли? Ей так мало известно о намеченной жертве, что она не знает даже его имени!
— Тебе еще многому надо научиться, девочка, — пробормотал он себе под нос. — Но ты попала на того, кто может тебя научить.
3
Наблюдая за экономными движениями Моники возле костра, Стив решил, что эту последнюю кандидатку отца отличает не только своеобразная неброская красота. Что бы он о ней ни думал, но работы она явно не боится. Не только тюкала по бревнам этим старым и слишком большим для нее топором, но и нашла время расчистить мусор, скопившийся вокруг хижины за все годы, как тут стали летом бывать студенты. Консервные банки, стеклянные бутылки и прочий хлам — спутники современной жизни — все было сложено аккуратными кучками.
— Когда в следующий раз приеду, прихвачу мешки и заберу всю эту дрянь, — сказал он.
Моника подняла глаза от сковороды, которую устанавливала на кривой почерневшей решетке, лежащей на камнях.
— Дрянь?
— Ну, банки-бутылки, — пояснил он, показывая на кучи у хижины.