Рон выглядел очень представительно в черном костюме и белой рубашке, но будь он в другой одежде, своим спокойным видом и искренностью все равно внушал бы доверие. И дети это чувствовали.
Внезапно Джек бросился по проходу и выскочил на улицу. Майкл молча стоял, кусая губы, а Джонни начал хныкать.
— Я знаю, тебе плохо, малыш, но не грусти. Все будет хорошо, — прошептала Джейн, опускаясь на колени.
Она попыталась взять дрожащего ребенка на руки, но он вырвался.
— Папа говорит, что плачут только неженки, — с мальчишеской бравадой заявил Майкл и бросил быстрый взгляд вокруг, словно ожидая, что появится отец и поддержит его.
— Мне кажется, все плачут, когда им больно, — сказала Джейн, осторожно подбирая слова. — Одни могут плакать при людях, другие нет, но так или иначе, плакать — совсем не значит поступать плохо.
— Нет, значит, — пробормотал Майкл. Сейчас он был больше похож на Джека-младшего, чем на мать. — Папа сказал, что Джонни плакса и что…
Мальчик внезапно умолк, уставившись на кого-то, кто стоял за Джейн.
— Продолжай, продолжай, парень, — произнес неприятно гнусавый голос. — Повтори этой маленькой леди, что я говорил тебе.
Джейн, вспыхнув, обернулась. Большими шагами к ним направлялся толстый, как бочка, человек выше среднего роста, с тяжелой круглой головой и холодными глазами цвета мокрой соломы.
Так вот какой он, Джек Джекобс, подумала Джейн и внутренне содрогнулась, искренне сочувствуя Марии. Следом за отцом, копируя его движения, с самодовольной улыбкой шел Джек-младший. Между тем с приближением отца Майкл все больше съеживался в комочек, а Джонни спрятался за длинными ногами Рона.
— Эй, парень, тебе что, язык отрезали? Я же велел тебе повторить этой леди мои слова.
Майкл покраснел и опустил глаза.
— Наша мама была такая… — промямлил он, пугаясь свирепого взгляда отца.
Тонкие губы Джекобса язвительно искривились.
— Да, ваша никчемная, слезливая и глупая мамаша была именно такой. Вечно скулила из-за любого идиотского пустяка, и не советую вам забывать об этом. Джейн замерла, с ужасом ожидая, что Джек сейчас ударит мальчика, но, прежде чем Джекобс шевельнулся, Рон встал между ним и детьми. Его лицо было суровым, глаза — ледяными.
— Ты хватил через край, Джекобс.
Рон осторожно подбирал слова, словно балансируя на острие ножа. Джек раздул ноздри, как дикое животное перед явной опасностью.
— Что еще может сказать такой грязный шантажист, как ты, Бартон?
— Я сказал то, что сказал. Мария просила меня присматривать за детьми, и я сделаю это.
— И сколько народа ты позовешь на помощь? Джейн заметила стальной блеск в агатовой глубине глаз Рона.
— Неосторожное заявление со стороны такого большого, сильного и храброго воителя с женщинами, как ты, Джекобс.
Джек со свистом втянул в себя воздух, его глаза налились кровью, а лицо побагровело.
— Если бы ты не был калекой, Бартон…
— Пусть это тебя не останавливает.
— Ты ведь этого хочешь, а, Бартон? Спровоцировать драку, а потом привлечь меня к суду за нападение? Все вы, адвокаты, одинаковы, кровососы поганые. Да только я не такой дурак, чтобы играть в ваши игры без правил.
Лицо Рона оставалось непроницаемым.
— Как тебе угодно. Но не забывай, что я тебе сказал. Сыновья Марии теперь под моей защитой, и я не позволю, чтобы они забыли свою мать.
Джекобс грязно выругался и приказал Джеку-младшему взять за руку Джонни. Сам он дернул за руку Майкла, да так резко, что тот вскрикнул.
— Я не сделаю тебе больно, ты просто слабак, — прошипел Джекобс и бросил в сторону Рона взгляд, полный ненависти. — С тобой мы еще встретимся, Бартон. Даю слово.
Джейн смотрела, как он шел по проходу, а трое мальчиков следовали за ним. Несмазанная церковная дверь скрипнула, а затем громко ударилась о косяк, когда Джекобс, распахнув ее, вышел на улицу. Джейн медленно перевела дыхание.
— Жаль, что Мария промахнулась, — заявила она горячо и искренне.
Рон словно очнулся; его взгляд потеплел, от уголков глаз разбежались веселые морщинки.
— Да, это уберегло бы детей от массы проблем.
— Ты имеешь в виду синяки Джека-младшего и Джонни?
— Ты тоже их заметила?
Джейн кивнула. Ее внезапно бросило в дрожь, хотя солнце, переместившись, теперь заливало церковь ярким светом.
— Ты думаешь, он начал избивать их, потому что Мария больше не может помешать ему?
Лицо Рона передернулось.
— Ставлю сто против одного, что именно так. Джейн следила, как пылинки пляшут в потоках света, льющегося из открытых витражных окон.