— Она просто прелесть, — прошептала Джейн. Ее голос дрожал, глаза были полны слез. — Представляю, как тяжело бедной Марии.
— Прошу извинить меня, — тихо сказала доктор Фостер. — Я должна вернуться к больной.
Бросив медсестре быстрый взгляд, который насторожил Рона, она жестом велела ей следовать за собой и вышла.
Джейн снова почувствовала на себе взгляд. С тех пор как они вошли в эту печальную детскую, Рон неотрывно и как-то напряженно смотрел на нее. С другим мужчиной это было бы невыносимо, но от Рона она терпела все. Таков уж он был, со своим римским профилем и важной походкой.
— Хочешь подержать ее? — спросила она тихо. — Не бойся.
Теплый розовый младенец барабанил по воздуху крохотными кулачками. Опыт общения Рона с новорожденными был весьма невелик. Его племянница появилась на свет, когда он только что развелся. Тогда он вел себя, как полное ничтожество, преисполненное жалости к самому себе, пока его брат Джеймс учился менять пеленки, он беспробудно пил.
А его крестник Рон Чейн? Этот феноменальный ребенок начал говорить и ходить, практически не вылезая из пеленок. Возиться с ним было все равно, что играть со щенком. Теперь все казалось труднее. Любая ошибка, одно неловкое движение — и она может пострадать.
— Нет уж, спасибо. У тебя это лучше получается.
— Будь мужчиной и возьми ее. Она не сломается, — уговаривала Джейн, и голос ее был нежным, а глаза потеплели от чувств, которые он не позволял себе испытывать.
— Конечно, не сломается, но от меня ей мало проку, — сказал он грубовато. — Да и этой больнице тоже, так что, если не возражаешь, я подожду на улице.
3
Пока они находились в тюрьме, прошумел редкий для Калифорнии ливень, умыв долину и превратив дорогу в полосу препятствий.
Неразумно было два часа добираться до дома, приехать поздно, а утром снова возвращаться. Уж лучше заночевать где-нибудь неподалеку.
Ближайший мотель был без претензий, но комнаты в нем — достаточно удобны. Рон заказал номера и, как Джейн ни сопротивлялась, настоял — тихо, но решительно — на том, что заплатит сам.
Было уже около восьми, когда они пошли перекусить в ресторанчик — кухней он похвастать не мог, но искать что-нибудь получше уже не было сил.
Рон заказал себе два гамбургера, две порции жареного картофеля и съел все, что было на тарелке. Теперь он допивал вторую чашку кофе, а Джейн с трудом пыталась осилить невкусный салат.
— Ты всегда ешь так много? — спросила она, отложив наконец вилку. Сорок минут молчания доконали ее, и она боялась сорваться и сказать что-нибудь лишнее.
Рон пожал плечами.
— Не всегда. Иногда даже больше.
— Мне кажется, ты ешь слишком много жирного. Я просто слышу, как жир душит твои сосуды.
Потягивая кофе, Рон смотрел на нее ленивым, почти равнодушным взглядом.
— Если на то пошло, я слышу лишь ворчание сердитых туристов, жалующихся на дождь, — заметил он.
Даже запахи еды и раздражающий дым сигарет не мешали ему чувствовать исходивший от Джейн аромат. Легкий, бодрящий, но достаточно сильный, чтобы заставить мужчину обратить на нее внимание.
— Бог с ними, — сказала она. — Нам нужны все дожди, которые проливаются на землю. После хорошего дождя мир становится ярче и лучше.
— Но только не дороги в час пик.
— Ты всегда так циничен?
Он пожал плечами.
— Возможно. Я не веду счет.
Джейн улыбнулась.
— А не мешало бы. Это как раз то, что тебе нужно.
Он заметил откровенное мужское одобрение во взгляде прошедшего мимо Джейн парня.
— А ты всегда так оптимистична? — спросил он. Впервые за долгое время он чувствовал себя таким раскованным и, может быть, почти счастливым.
— Всегда. Это беспокоит тебя? Я могу постараться и стать немного более циничной, если тебе от этого будет лучше.
— Не беспокойся. Я в порядке.
А вот в этом Джейн была совсем не уверена. Чуть смущенный и настороженный, он отличался от большинства мужчин, которых она прежде встречала.
Рон совсем не стремился произвести на нее впечатление рассказами о легких успехах, своей неотразимости, мужественности и особой сексуальности. Именно поэтому она находила Рона столь привлекательным.
— Помоги мне хотя бы доесть салат, — спросила она, чопорно сложив руки на груди.
— Чего ради?
Теперь Джейн пожала плечами.
— Тебе полезны овощи.
Он недоверчиво приподнял брови.
— Что полезного в этой приправе, которую ты размазала по всей тарелке?