– Позвоню ему еще раз, – говорю я и набираю номер.
– Лайла, мы все волнуемся, но у тебя уже начинается паранойя, – замечает Чейс.
Он проходит мимо меня и коротко проводит ладонью по моей спине. Не знаю, нарочно или случайно, но точно не возражаю. И кстати: я не параноик. Просто волнуюсь за друга. Хорошего друга.
Подношу телефон к уху и жду. Как только включается автоответчик, я нажимаю на отбой.
– Даже не звонит.
– Лайла, с ним все хорошо. Ты готова? Идем? – спрашивает Чейс, наливая кофе в термокружку.
Нас ждут горы работы над проектом по рекламным кампаниям, но мне совершенно не до них.
– Эм, да. Готова. – Я оглядываюсь на остальных. – Ребят, напишите мне сразу, как только будут новости, хорошо?
– Ага. Я, когда в качалку пойду, заскочу по дороге в кофейню и в библиотеку; проверю, может, он там, – вызывается Айзек. – Вообще у меня такое чувство, что он сам все это придумал. Все знают, как он любит драматические эффекты. Сначала – записки, потом – граффити, бухло на концерте. Скорее всего, это его рук дело.
– Встретимся в качалке, Айзек. – Сиенна встает, пальцами зачесывает волосы назад. – Пожалуй, ты прав. Если кому и могло прийти в голову устроить такой розыгрыш, так это Сонни.
Действительно, он же подложил розу мне в кровать. Ведь это в духе Сонни?
Если окажется, что реально он водил нас за нос, меня это не сильно удивит, но вот взбесит по полной программе.
Чейс обхватывает пальцами мое запястье, и у меня снова екает сердце. Ну почему эта роза не от него? Нет, это все-таки ненормально – втрескаться в него до такой степени.
– Ну конечно, Сонни просто пытается привлечь к себе внимание. И как я сам об этом не подумал. Давай забудем о нем хоть ненадолго и сосредоточимся на задании. Договорились?
– Договорились, – с улыбкой киваю я.
Айзек и Сиенна, собравшись, выходят через заднюю дверь. Они идут в спортзал, расположенный за пределами студенческого городка. Местный им не нравится, он вечно битком набит студентами мужского пола, которые толкают гири перед зеркалом, любуясь собственным отражением. Что касается меня, то я преклоняюсь перед людьми, которые ходят в спортзал. Бег – еще куда ни шло, но качалка… только не это.
Пару минут спустя мы с Чейсом тоже выходим. Сегодня уже не так холодно, как вчера, но у меня опять мороз пробегает по коже.
Чейс обнимает меня за плечи. Мы идем по дорожке, потом – по тропинке, вьющейся через лесопосадки. Это – самая короткая дорога до кампуса. Ветер шевелит голые ветки у нас над головами, под ногами похрустывает покрытая инеем трава.
Мы идем мимо магазинов и ресторанчиков, украшенных к Дню святого Валентина. Чейс улыбается мне. Вот бы подурачиться с ним, как обычно, но мне все время чудится, что за мной по пятам движется темная туча. Мои родители были жутко нервозными людьми. Думаю, это передалось и мне.
Мы подходим к факультету СМИ, и Чейс, как всегда, открывает передо мной дверь. Этого достаточно, чтобы я расплылась в улыбке:
– Спасибо.
– Без проблем, мэм, – отзывается он с сильнейшим американским акцентом.
– Кошмар. Тебе не стыдно?
– Ой, ладно, все! – Он утомленно закатывает свои малахитовые глаза.
Мы идем в монтажное отделение. В коридорах очень тихо. Мы с Чейсом оба надеемся, что диплом на тему создания кино- и телефильмов поможет нам получить работу, связанную с кино или хотя бы с телевидением. Вот было бы круто переехать в Лос-Анджелес! И в то же время страшно: вдруг я не смогу устроиться по специальности и всю жизнь так и проработаю официанткой. К тому же американцы ездят не по той стороне дороги.
– Почему так тихо? – шепотом спрашиваю я.
– Потому что сейчас половина восьмого утра, Лайла. Нормальные люди не ходят на лекции по утрам, – насмешливо замечает он.
Мы забронировали монтажную на самое раннее время из-за того, что я до последнего момента откладывала работу над проектом. В этом семестре так много задавали, что я с трудом успевала. К счастью, у Чейса дела с учебой гораздо лучше, чем у меня, поэтому он предложил мне помочь. Можно было бы углядеть в этом предложении некий подтекст, но я не сомневаюсь, что Чейс сделал это в порыве великодушия.
– Да неважно, – ворчу я, хотя понимаю, что он прав.
Да, я жаворонок, но еще ни разу не приходила в кампус в такую рань. И если бы я не была на грани отчисления из-за рекламного проекта, то ноги бы моей здесь не было до восьми утра.
Мы заходим в монтажную. Чейс возится с программами для видеомонтажа, а я, затаив дыхание, достаю телефон.
Пожалуйста, пожалуйста, пусть там будет сообщение от Сонни.