Я открываю входную дверь. На крыльце никого нет.
– Народ, нас разыграли! – кричу я.
Уже закрываю дверь, как вдруг замечаю на коврике конверт кремового цвета. Письмо адресовано Сонни. Текст – напечатанный, не рукописный. Поднимаю письмо и возвращаюсь с ним в дом.
– Как людям старше двенадцати лет могут нравиться такие розыгрыши? – спрашивает Сонни.
– Спроси у своих дружков. – Я протягиваю ему конверт. – Похоже, это от них. Оставили на пороге.
Сонни, сдвинув брови, разрывает конверт, и наружу выпадает листок. Сонни читает, и с его губ слетает крепкое словечко. Он смотрит на послание так, словно пытается сжечь его взглядом.
– Что там, чувак? – Чейс заглядывает ему через плечо. – Тайная воздыхательница?
– Вроде того. Найду – придушу голыми руками.
– Ну-ка дай заценить! – требует Айзек.
Сонни протягивает нам записку. Я заглядываю в письмо, и глаза у меня становятся большими и круглыми, как блюдца. Каждая буква послания вырезана из журнала или газеты.
– Что за дичь? Кому это надо, присылать такое? – спрашиваю я.
Понятно, что студенты нашего университета, – впрочем, как и любого другого – любят приколоться. Они могут подлить острый соус чили в бутылку из-под кетчупа в столовой или заполнить весь городок тучей красно-розовых шариков. Но, насколько мне известно, все это делается в расчете на большую аудиторию и громкий хохот. Личных писем никто никому не пишет.
– А это не могла сделать одна из твоих бывших? – спрашивает Шарлотта.
У нее блестят глаза – ей явно нравится, что Сонни не по себе.
– Да нет, у меня не было таких шизанутых, – отвечает он. Как мило.
– Да ладно, просто неудачная шутка, – говорит Чейс. – Все готовы? Ну что, идем?
Сиенна и Айзек выходят первыми, причем Сиенна так и сияет от радости. За Сонни следует Шарлотта. Вид у нее такой, словно она готова заняться чем угодно, лишь бы никуда не идти. Чейс оглядывается и протягивает мне руку. Я беру его под локоть.
На улице темно, хоть глаз выколи, и зверски холодно. Налетает ветер, и меня пробирает дрожь. Надо было одеться потеплее. Пока мы идем к воротам, я украдкой оглядываюсь. На территории стоит жуткая тишина. Дома по обеим сторонам дороги абсолютно одинаковые – все построены в викторианском стиле. И во всех живут студенты. Наш дом – в самом центре, так что мы всегда слышим отдаленный шум университета, хотя в городке намного тише, чем в общежитиях.
Уезжая из родительского дома, ты обретаешь независимость, и это классное чувство. Но я все равно терпеть не могу сама стирать свою одежду.
По пути Сонни швыряет записку в мусорный бак и, прихлопнув крышку, припечатывает ее крепким ругательством.
Облизнув пересохшие губы, я снова оглядываю улицу. Между дорожками растет высокая трава, высятся гигантские дубы. Этот участок залит светом фонарей, один из них мигает – превосходное укрытие для какого-нибудь психа-сталкера. Следи сколько хочешь, и никто тебя не увидит. А вдруг тот, кто оставил записку, сейчас прячется там?
– Тебе не кажется, что стоило серьезнее отнестись к письму, которое прислали Сонни? – тихо спрашиваю я.
Чейс выпускает мою руку, пропуская меня в ворота.
– В смысле?
– Это точно не любовная записка и не розыгрыш. А вдруг это реально опасно?
– У тебя просто разыгралось воображение. – Чейс останавливается у ворот, скрещивает руки на груди.
– Людей разыгрывают, чтобы было смешно. Но никто из нас не засмеялся. И все эти буквы из журналов…
– Значит, это был плохой розыгрыш, – отрезает Чейс. – Забей, Лайла. Сонни же забил. Не забывай, сегодня – официальное начало этого валентиновского дурдома, вот кого-то и накрыло.
Меня это не успокаивает. Чейс не понимает. Мы все – друзья, живем под одной крышей. Если кто-то точит зуб на Сонни, это коснется всех нас.
– Лайла, расслабься, – с улыбкой говорит мне Чейс. – Ты просто пересмотрела ужастиков. Вот мы сейчас повеселимся как следует, чтобы ты выкинула из головы эту записку. Потому что Сонни ничего не угрожает. Договорились?
Я киваю и улыбаюсь в ответ. Наверное, не очень убедительно, потому что он снова берет мою руку и крепко сжимает.
Сердце скачет, как сумасшедшее, сама не знаю почему. То ли из-за того, что Чейс рядом, то ли – кто-то действительно затаил зло на Сонни.
2
Четверг
Первое февраля