Я замерла и медленно сглотнула, спросив:
— Погибшие есть?
— Да хер знает, но скорые, говорят, шныряли одна за одной. Если палить начали, по-любому кого-нибудь зацепило, к гадалке не ходи. Ну что, нашла альбом?
— Да… — кивнула растеряно, держа его в руках.
— Смотреть будешь?
— Да, — опомнилась, начав его листать, но мыслями была довольно далеко. А что, если его убили? Руки мелко дрожали, на фотографии стало плевать, я быстро пересмотрела их, но на всех в основном была я в разном возрасте. — К черту! — рявкнула нервно, не выдержав. — Все потом, поехали, я покажу дорогу, — ухватила опешившего Генку за руку и потащила на выход.
Закрыла дверь и мы под лай собак выехали из деревни. Дорогу я помнила смутно, пару раз мы свернули с шоссе не на ту просёлочную дорогу, но друг не злился, только смотрел с подозрением, но что конкретно подозревал было не ясно. Когда дом наконец-то был обнаружен, мы въехали через распахнутые ворота и остановились между двух машин. Я кинулась внутрь, на ходу снимая шлем. Дверь была незаперта, а на ступеньках я увидела размазанные капли крови. В доме их было ещё больше, на первом этаже сидели пятеро мужчин, троих из которых я уже видела. Они курили и переговаривались, у двоих были перемотаны бинтами торс и рука, я отмахнулась от клуб дыма, а из кухни вышел Коля и приветливо махнул мне рукой.
— Привет, Нинель!
— Нинель? — послышалось удивлённое со спины, я вздохнула и спросила нервно:
— Где?
— На втором, — ответил Коля, как-то странно посмотрев на меня.
Я нахмурилась, не ожидая ничего хорошего, стрелой поднялась на второй этаж и распахнула дверь в ту комнату, в которой мы вместе провели ночь.
Миронов лежал на кровати, по пояс накрытый простыней. Руки за головой, расслаблен, доволен. Я собралась кинуться к нему, вцепиться в него продолжающими дрожать руками, но тут дверь ванной распахнулась и вышла привлекательная брюнетка. Высокая, статная, со слегка надменным лицом. Я попятилась, а Миронов дернулся на кровати и сказал строго:
— Стой где стоишь.
Мои губы задрожали, я хлопнула дверью и напялила шлем, опустив зеркальный визор, чтобы скрыть хлынувшие из глаз слёзы.
— Да твою мать! — проорал из-за двери, а я почти бегом спустилась вниз, пронеслась по первому этажу, задев Колю плечом, прыгнула на байк и нервно постучала Генке по руке.
Он тут же рванул с места, а я стиснула зубы, вцепившись в его куртку, и рыдала в голос, заглушаемая ревом мотора.
— Дура! — рявкнула с чувством, а Гена прокричал:
— Что?!
— Дура! — повторила, убрав руки с его куртки и вцепившись в ручки по обеим сторонам от сиденья.
Гена начал притормаживать и вскоре остановился на обочине, сняв шлем.
— Ничего не понял, — сказал виновато, разворачиваясь, а я подняла визор. — Теперь ещё больше не понял. Чего ревешь?
Я слезла и сняла шлем, размазывая слёзы по лицу. Друг неловко топтался рядом и не знал, что ему предпринять, чтобы остановить вселенский потоп, а я сунула ему шлем и уткнулась в свои руки, продолжая реветь, содрогаясь всем телом.
«Вот тебе и нежные чувства» — подумала зло, чувствуя себя последней идиоткой.
«Вот и живи дальше» — усмехнулся кто-то злорадный внутри и стало ещё обиднее.
Я заскулила жалобно и уткнулась в друга, ища поддержки, а он положил мне руку на спину и буркнул:
— Жесть.
— Я думала, его ранили или убили, а он с другой… — пробормотала сквозь слёзы, а Генка отозвался флегматично:
— И ты найдёшь другого.
— Не хочу другого, этого хочу, — надула я губы. — Коля предупреждал, а я не поверила… дура.
— А этот — это кто? — спросил, слегка отстранившись. — Квартирант?
— Он, — всхлипнула, вытерев слёзы.
— Не самый лучший выбор. Там кровь во дворе… по его милости заварушка?
— По моей, — скривилась, а у Гены полезли глаза на лоб.
— Пояснишь? — спросил осторожно, а я махнула рукой:
— Потом. Вернёмся в деревню?
— Давай, — пожал плечами и вернул мне шлем.
Через полчаса мы снова въехали в деревню, двигаясь тихим ходом и подняв всех собак. Одна попыталась ухватить меня за ногу, я взвизгнула, а из соседнего с бабушкиным домом вышла старушка с клюкой и потрясла ей в воздухе, взревев на всю округу:
— Мухтар! Морда ты бесстыжая!
Мухтар слегка присел, повесив уши, но продолжил поглядывать в мою сторону. Я слезла, сняла шлем и громко поздоровалась: