Накипело. Хватит. Больно.
В школе Марка, в «Доме танца», тоже щемит сердце. Как же она соскучилась по всему этому! Здесь пахнет свободой. Музыка слышна уже при входе. Мимо пробежала стайка танцовщиц в пуантах. И все звонкими голосами приветствуют Марка, глядя на него с трепетом и обожанием. А он сдержанно кивает, шагая вперед по коридору — настоящий хозяин.
— Здесь мой кабинет, — говорит он, открывая дверь в комнату. — Хочешь, побудь тут. Хочешь, прогуляйся, но недалеко, чтоб я не искал тебя по всей школе.
— Хорошо, спасибо, — отвечает ему Марина.
А он берет Лизу за руку и уводит за собой. Наверняка неспроста. Девушка стройная, яркая, возможно тоже танцует.
— Мам, а мы где? — с любопытством спрашивает сын.
Она берет его на руки. И проходит в кабинет.
— Мы в танцевальной школе моего друга.
— В школе? Здесь учатся?
— Да, здесь учатся танцевать.
— Как ты?
Внимание сразу привлекает шкафчик с наградами — медали, кубки, дипломы. Все личные Марка… и ее. Вот их первая серебряная медаль. Тогда она растянула лодыжку. Вот их кубок за призовое место на всероссийском чемпионате. Тогда впервые сбылась мечта…
Каждое движение, как последнее. В жестах сплошная экспрессия, обнаженная страсть, темперамент. Они танцуют пасадобль. Он как настоящий матадор, достойный истинной любви. Каблуки высекают искры. Между ними настоящая борьба, ни на жизнь — насмерть. Каждая эмоция — без повторений. Позади масса тренировок, ушибов, падений. Теперь же все так четко, словно с этим родились. Не играют — живут, словно в крови бурлит испанская кровь. А вокруг будто ни души. Только его глаза напротив с безумной страстью. Только его руки на ее теле — мнут, ласкают, держат, бросают на пол к его ногам. А она словно умирает. Вся в красном, будто в крови. Вверх, держась за его штанину. Или вниз, хватаясь за сильные руки, которые не отпустят. Либо в жесткий капкан его объятий, ведомая его волей…
Овации бурной волной. Выкрики «Браво!» из толпы. Высокие баллы. И наконец долгожданная победа. Слезы счастья ручьем, в его плечо. Теперь уже родные теплые объятья.
— Я же говорил, что у нас все получится.
— Марк, я так счастлива. Спасибо тебе! Спасибо!
А он крепко обнимает, целует в висок и говорит на ушко:
— Я тоже, малыш, безмерно…
Тогда он посвятил эту победу ей. Марина была его Музой, путеводной звездой. Но она все равно целовала его в щеку и бежала на свидание к другому мужчине. Повелась на нежные фразы, на подделку, предавая истинные ценности. И делала больно, высекая такие раны, чтоб со шрамами.
— Да, милый, здесь учатся танцевать, как мама.
— А это что? — спросил он, показывая пальцем на кубки.
— Это награды, мамины в том числе.
— И папины?
На это ответ давался с трудом. Ребенку не объяснишь, почему мама перестала дружить с папой, когда тот хороший, единственный, любимый.
— Нет, дорогой, только мамины и ее друга.
— А когда мы поедем к папе?
От этих слов сердце сжимается еще сильнее. Стоит дать слабину, и будет валяться в ногах мужа с мольбами ее простить. Только не за что. Лишь за то, что хочется жить. А еще любить и быть любимой. Сейчас же словно проклята. В аду весь последний год, с того момента, как измены полились наружу без всякого стеснения. Сначала было больно. А сейчас одно желание — сбежать и забыть, как страшный сон. Еще какое-то время пыталась все стерпеть и наладить из-за сына, пока не поняла, что это не выход из ее положения.
— Ты скучаешь по нему?
— Да.
— Потерпи, сынок, хорошо? Папа сейчас очень занят.
Резкое появление Марка заставляет вздрогнуть обоих. Зашел, как хозяин, на что имел полное право. Молча прошел вглубь комнаты и сел за свой рабочий слот. Марина ощутила, как сын сильнее ее обнял, почти вжался. Он боится Марка, что совершенно не удивляло. Перед ними крупный, крепкий мужчина со шрамом на лице и суровыми чертами. Ни улыбки, ни вежливости. Начал разбирать бумажную почту, то есть заниматься своими делами, будто ее с сыном и нет рядом.
— Мы пойдем прогуляемся.
— Конечно, я же сказал, — просто отвечает он.
В коридоре оживленно — закончилась тренировка одной из групп. Опустив сына, Марина взяла его за руку и повела за собой. Заглянули в первую же приоткрытую дверь. Там танцевала группа молодых ребят, что-то в стиле контемпорари. Все гибкие, изящные, красивые в каждом жесте.