— Как великий лес отнесётся к победе людей в той линии?
Понаблюдав за бегом облаков, а на самом деле взяв паузу и тщательно обдумав и мысленно перетасовав все расклады, эльф сказал: — Великому лесу не нужна победа людей. Великому лесу нужно чтобы война между ними длилась и длилась, отвлекая внимание и силы врага от тех миров, которые важны для нас.
— Значит, люди не должны победить, — кивнул собеседник.
— Но они не должны и проиграть… по крайней мере быстро, — добавил эльф.
— Не беспокойтесь. Великий лес будет доволен.
— Я знаю, — кивнул эльф. — Ты ещё никогда не подводил меня.
Глава 14. Смерть исполинов
Адмирал воздушного флота, Иван Докукин, был на связи с министром обороны и верховным главнокомандующим, на время боевых действий, Николаем Гастелло.
Весь воздушный флот это один дирижабль Киров. Вертолёты уже давно потеряны, осталось буквально две штуки для сверхважных заданий, но командование их бережёт как зеницу ока. Что до дирижабля, то это настоящая летающая крепость. Атомный, даже дважды атомный — пара больших реакторов питают громаду дирижабля, наполняя её энергией и жизнью. Больше двух сотен стволов на борту. Артиллерия, ракетное оружие. Одних только зенитных орудий полсотни и это не крупнокалиберные пулемёты, а полноценные электромагнитные пушки с такой чудовищной скорострельностью, что можно дракона перерубить пополам, если попасть. Благо, что стрелять орудия электромагнитного типа могут любой чушкой, любым куском металла, лишь бы пролез бы в ствол. Правда энергию жрут, мама не горюй. Но какая разница если под боком целых два ядерных реактора раскочегаренных так, что только успевай снимать энергию и подавать охладитель в систему.
Но при всех своих достоинствах, дирижабль всего один и быть в двух местах сразу он не может.
Да и постоянные бои последних месяцев оставили многочисленные следы на некогда белоснежно белом теле небесного гиганта. Ни один бой не проходил для него полностью без повреждений.
— Твари прорвались в шестом и восьмом квадрате, — обрисовал текущее положение Гастелло. — Прут к Темнограду и остановить мне их нечем.
— Кроме меня, — догадался Иван.
Догадаться было не сложно.
— Кроме тебя, — подтвердил Николай.
— У меня всего треть боезапаса, — попытался спорить Иван.
— Этого хватит на десять часов активного боя.
— Меньше тысячи человек тяжёлой пехоты на борту, — возмутился он. — А ещё нужно будет контрабордажную команду выделить. Сам знаешь, как твари приловчились низших прямо на борт забрасывать телепортацией. Приходится организовывать патрули и ставить посты стражи. Кто будет воевать внизу? Опасно пускать Киров без поддержки с поверхности.
— Пойми, Ваня, никто, кроме тебя, не успевает, — вздохнул Николай. — Твари выйдут к Темнограду уже через несколько часов, а город практически пуст. Там только стража и сам император сидит. И гражданские, но у них даже оружия нормального нет.
— Чего ты меня уговариваешь? — поинтересовался молодой адмирал. — Приказал бы и уже летели.
— А ты ещё не летишь?
— Погрузка заканчивается, — со вздохом ответил Докукин. — Бойцов мало, раненных много. Не боевой дирижабль, а какой-то летающий госпиталь получается.
— Просто задержи их там на пять — восемь часов, — попросил Гастелло. — Помощь придёт.
— Ну да, сдерживать орду демонов десять часов имея один дирижабль в небе и стражников на земле. Проще простого, не о чем говорить, — фыркнул Иван.
— Два.
— Что две?
— Две орды, — поправил Николай. — Фронт прорван в шестом и восьмом квадратах. Я опасался угрозы окружения, но твари прут к столице империи как наскипидаренные.
— Задачу понял, — хмуро отозвался Иван. — Приступаю к выполнению поставленной задачи.
Меньше чем через полчаса громада дирижабля задрожала, поднялась в воздух и торопливо полетела на запад.
Всё-таки хорошо, когда у командования есть оперативные резервы, силы и возможности купировать любой внезапный прорыв.
Плохо, когда этот оперативный резерв ты сам и именно тобой предполагается купировать и затыкать любой возможный прорыв. Но есть как есть и глупо жаловаться.
…
Сотканная из пламени морда скривилась.
Стоящий перед алтарём дальней связи генерал легиона, командующий вторжением и завоеванием лини Орати, древний высший демон Крошвинил дрожал от страха. Какой позор! Второй раз просить у князя подкрепления тем самым расписываясь в собственной ничтожности и неспособности победить каких-то там людишек. Но дело в том, что это не просто людишки — это земляне. А воевать с землянами… Честное слово, Крошвинил всё чаще ловил себя на мысли, что лучше бы схватился с подлыми эльфами, чем раз за разом класть вверенные ему силы под огнём дальнобойной артиллерии проклятых землян.
И ладно бы только земляне. Сколько их всего — не так уж и много. Хуже всего что их оружие, их идеи, их манеру сражаться перенимают другие людишки и это всё расползается чем дальше, тем больше и страшно представить во что может вылиться, если не получится задавить в зародыше, то есть здесь и сейчас.
Но как донести своё беспокойство до князя? Как разъяснить ему опасность сложившейся ситуации и при этом не показаться последним трусом недостойным занимать должность генерала?
Крошвинил долго раздумывал над этим, но так и не пришёл ни к какому решению, кроме как попросить ещё больше подкреплений. Лучше так, чем, в конечном итоге, приползти к ногам повелителя разбитым и побеждённым слабыми и мягкими людишками. Тогда прощения точно можно не ждать. Князья не любят проигравших.
— Ты смеешь просить ещё больше сил, ничтожный! — ревела и ругалась сотканная из огня морда князя.
Вместе со словами, из его губ вылетали искры. Некоторые долетали до Крошвинили, садились ему на грудь, на покаянно склонённую голову, на шею, обжигая и жаля. Он стойко терпел.
— Да как ты посмел!
— Не ради своей славы, ради твоей, — прошептал Крошвинил.
Поорав ещё немного, князь, удивительно спокойным и деловым голосом поинтересовался: — Всё и правда так плохо?
Генерал осмелился поднять глаза: — Они заражают других людей своей… Не знаю чем. Заражают собой. И аборигены становятся похожими на них, сражаются как они, перенимают их привычки. Это как опухоль, как болезнь. Я боюсь, что если не могу остановить их здесь, то они найдут выход в древо миров и тогда победить их станет во много раз сложнее чем сейчас. Земляне словно болезнь, они как…
— Легион, — сказал князь. — Ты увидел в них второй легион? Чуму миров.
— Нет! — ужаснулся Крошвинил. — Да! Не знаю!
Вытерев пот и немного успокоившись, генерал добавил: — Конечно смешно даже сравнивать мягкотелых людишек с демоническим легионом. Они потеряли даже свою собственную линию. Легион захватил не один десяток миров и уничтожил, сожрал, выпил в разы больше. Возможно я преувеличиваю опасность землян, но хочу сказать, что с этой линией надо решать, как можно скорее. Если позволить землянам здесь укрепиться, то проще будет уничтожить всю линию, чем сковырнуть их отсюда.
— Я услышал тебя, — подтвердил князь. — И даже не стану наказывать за дерзость, ибо знаю, как непросто тебе было решиться сказать всё как есть мне в лицо.
— Благодарю, повелитель!
— Однако тебе пока придётся справляться своими силами.
— Почему? — воскликнул Крошвинил и тут же униженно поклонился. — Прошу прощения за дерзость.
Князь помолчал, но в конце концов решил ответить: — Война с эльфами идёт не так хорошо, как ожидалось. Эти подлые гады! Они специально раздёргали силы Легиона по разным мирам, заставляя сражаться сразу в десятках битв. Но это пустое. Остроухие постоянно пытаются воевать с нами чужими руками, но сила ломает слабость и рано или поздно огонь преисподней доберётся до их проклятого леса. Хуже другое — в наших рядах, рядах князей назревает раскол. Новый князь осколка Багрового Пламени — того, что царил недавно, до первого столкновения с землянами, а после гибели старого князя растерял всё влияние, все ресурсы и скатился в самый низ. Новый князь требуется признания его осколка среди остальных. Ему недостаточно быть одним из многих, он имеет наглость претендовать на своё бывшее место.