Из задней комнаты немедленно появился мужчина в белом фартуке.
— Электричество вырубилось, — извинился он. — И вообще вырубилось все. Я даже не могу поджарить яичницу и только сейчас отослал домой официантов.
Она взглянула на него. Контраст черного и белого. Бледная кожа. Черные футболка, джинсы и кроссовки. Грива черных волос и обветренное лицо.
— Можно, я немного посижу? Очень уж сильный снегопад.
— Разумеется, будьте моей гостьей, — кивнул он и, присмотревшись к ней, так же быстро исчез в задней комнате.
Изабел стала потихоньку расслабляться, зачарованно уставившись в пламя свечей. Она чувствовала себя легкой, как перышко, словно любой порыв воздуха мог ее унести. Снег порхал и лип к окнам, так что она ничего не видела. И не успела вытянуть ноги, как он появился снова и поставил перед ней тарелку.
Три сорта твердого сыра, хлеб с хрустящей корочкой и красный виноград.
— Но… я ничего не заказывала, — растерялась она.
Он только отмахнулся.
— Холодный ужин за счет заведения. Вот еще кофе. Как раз то, что вам нужно. Еще не успел остыть.
Она молча смотрела на еду.
— Если не съедите это, все испортится, так что сделайте мне одолжение.
— Вы так добры, — кивнула она, и он изумленно вскинул брови.
Она не сознавала, как проголодалась, пока не подняла вилку. В животе заурчало, рот наполнился слюной.
Еда была восхитительной, сыр острым, с кусочками клюквы и апельсина. Он счастливо смотрел, как она ест, а потом завел музыкальный ящик. Итальянскую арию.
— Благодарение Богу за батарейки. Теперь у нас истинно новогодняя атмосфера.
— Вы не обязаны делать все это для меня, — заметила она.
— Почему нет? Я делаю это для всех посетителей.
— Погода еще больше испортилась. Нам обоим пора домой.
Он пожал плечами, и Изабел заметила его глаза необычайного ярко-синего цвета. Интересно, сколько ему лет? Может, сорок пять? Самое большее — пятьдесят.
— Открою вам маленький секрет, — заговорщически прошептал он. — Это не совсем мой ресторан. Я заменяю сегодня друга. Пассивного партнера моего собственного ресторана.
Он сунул руку в карман фартука и вручил ей ярко-зеленую карточку. Ресторан «У Фрэнка».
— Я всю жизнь хотел одного: готовить. Был тем самым маленьким чудаком, который стряпает себе завтрак и берет в школу изысканные ленчи, над которыми все смеются.
Он с интересом смотрел на нее. Изабел вспомнила про свои влажные волосы и покраснела.
— А вы где работаете? — спросил он. — Знаю, что неприлично задавать подобные вопросы. Но вы, похоже, занимаетесь чем-то необыкновенным.
Когда Изабел сказала, что она фотограф и учится в школе, он оживился.
— Не сможете ли сфотографировать меня перед моим рестораном? Я делаю новый пакет документов для инвесторов, и нужен мой снимок. Ненавижу фотографироваться! Я, конечно, заплачу вам. И угощу настоящим обедом!
— Не хотите сначала увидеть мои работы? — спросила она, но он отмахнулся.
— Вы и моей работы еще не видели, так что нас обоих ждет сюрприз. Так или иначе, я вам доверяю.
— Но вы меня не знаете!
— Зато с первого взгляда распознаю людей. Я хорошо в них разбираюсь.
— Правда?
— А зачем мне сочинять?
— Договорились, — сказала она и, когда он пожал ей руку, чтобы скрепить сделку, ощутила прилив жара.
Всю следующую неделю она думала о Фрэнке. Как щедро он делился добротой, не задумался впустить ее и накормить. И ни разу не спросил, что привело ее одну в кафе, в канун Нового года…
День, когда Изабел фотографировала Фрэнка, выдался обжигающе холодным. Перед уходом из дома она надела две пары джинсов и расчесывала волосы, пока те не заблестели.
Ресторан Фрэнка был на Западной Восемнадцатой улице. Сплошные окна и зелень. Внутри стояли полированные деревянные столы с цветами. На Фрэнке был белоснежный халат шеф-повара, в котором он выглядел старше и довольно забавно. Увидев ее, он улыбнулся.
— На улице холодновато, — заметил он. Сегодня он был бодр и искрился энергией, отчего оживилась и Изабел.
— Не важно! — заявила она. — Мы сделаем несколько снимков в интерьере и еще несколько — на улице. Не волнуйтесь, я работаю быстро.
Начав снимать его, она забыла, как нервничала вначале, и стала искать лучшее, самое естественное освещение, заставив его прислониться к окну. Запретила позировать со сложенными руками, как это делает большинство поваров.