— Знаю… знаю… прости меня. Прости нас.
— Ты нашел свои ответы, Чарли, и я рада. Искренне рада. Теперь можешь идти дальше и забыть о прошлом. И я просто счастлива, что астма Сэма исчезла. Но, Чарли, я тоже начала новую жизнь.
— Когда я позвонил, ты назначила мне встречу. Сказала, что хочешь меня видеть.
— Я действительно хотела видеть тебя. Но я встречаюсь с другим. Его зовут Фрэнк. Он повар.
Что-то укололо в сердце Чарли.
— И это у вас серьезно?
Она немного помолчала:
— Я хочу, чтобы ты тоже был счастлив. Ты с кем-то встречаешься?
Чарли покачал головой. Фрэнк. Звенящее, как стук ножа о металл имя.
Он пытался представить его, повара, готовящего для Изабел, ублажавшего ее свежей пастой и прекрасным вином.
— Я опоздал, верно? Нельзя было отпускать тебя, но тогда я считал, что поступил правильно. Теперь, увидев тебя…
Он сглотнул. Кусочек бекона застрял в горле, и он поспешно выпил воды.
— Сейчас мне кажется, что кошмар закончился. Может, нам следует снова попробовать?
Она так долго молчала, что он немного испугался.
— Ты больше не любишь меня… — пробормотал он.
Изабел подняла руки.
— Я выхожу замуж, — тихо сказала она.
У Чарли все поплыло перед глазами.
Она взяла его за руку, и он опять ощутил странный прилив жара.
— Как ты можешь выйти за этого парня? Давно ты его знаешь?
— С января.
— Непохоже, чтобы ты была безумно влюблена. По тебе не видно.
— Откуда тебе знать? И какое отношение имеют к этому мои чувства или желания? Это не мелодрама. Не всегда все получается так, как хочется.
Его сердце больно колотилось о ребра.
— Почему не может получиться так, как мы хотим?
— Потому что я беременна.
Так вот откуда он узнал этот взгляд! Видел у Эйприл, когда та носила Сэма. Такой бывает у беременных женщин, скрывающих в себе тайну, которую еще не готовы предъявить миру. Теперь понятно, почему Изабел носит свободное платье. Почему так светится.
— Пять месяцев, — прошептала она и одернула платье. Он вдруг увидел ее налившийся живот.
— Я думал, ты не можешь… — начал он.
— Я тоже так думала. Каждый доктор, каждый специалист, к которому я обращалась, твердил, что я бесплодна. Я перепробовала все и опустила руки. И вдруг это произошло. Сначала я ожидала выкидыша, да к тому же отношения были слишком недавними, но все обернулось к лучшему. Словно так было предназначено судьбой.
Она сложила салфетку, знаком подозвала официантку и повернулась к Чарли.
— У меня будет девочка.
После ужина они направились к Хеллз-Китчен, где она теперь жила с Фрэнком. Изабел показывала любимые магазинчики и рестораны. Чарли пытался сосредоточиться. Но думал только о том, что женщина, которую хочет больше всего на свете, беременна от другого.
— В этом городе есть драйв, верно? Взгляни-ка!
Она показала на человека с веткой дерева, перевязанной фиолетовыми лентами. Но Чарли видел только Изабел. Воздух вокруг нее казался наэлектризованным. Цвета становились ярче.
— Родители всегда считали, что я должен жить здесь, — вздохнул он.
— А ты как думаешь?
Драйв, который так любила Изабел, казался Чарли бессмысленной суетой. Но он не хотел ранить ее чувства.
— Приходи на ужин. Познакомишься с Фрэнком, — пригласила она.
— Вряд ли я смогу с ним общаться, — покачал он головой.
— Хочешь еще погулять?
Теперь они шли в сторону Сохо. Она вдруг остановилась перед отелем и заколебалась. «Мерсер».
Изабел ничего не сказала ему, но все было ясно без слов.
Он последовал за ней и заплатил за номер, зарегистрировав их под настоящими именами.
Очутившись в номере, она обняла Чарли, поцеловала и стянула платье. Он увидел мягкий холмик ее живота, наклонился и поцеловал его.
— Будь хорошей девочкой, — прошептал он младенцу.
Она сбросила остальную одежду. Раньше, касаясь ее, он чувствовал, что изменяет Эйприл. Теперь же не осталось ничего, кроме этой комнаты и кровати со скрипучими пружинами. Ничего, кроме светлой кожи Изабел и ее вздохов, когда он прикасался к ней. Он собрался выключить свет, но Изабел отвела его руку:
— Я хочу видеть тебя.
Все то время, пока они занимались любовью, она не закрывала глаз. А когда Чарли опускал веки, приказывала:
— Смотри на меня.
Он наматывал на руку ее волосы и притягивал ее к себе. Она дотронулась до его губ.
— Я люблю тебя, — прошептал он.