Эйприл подняла несколько стеклянных шаров, которые он собирал. Если потрясти такой, поднимается настоящая вьюга. Она снова расставила их по местам и молча повела его в спальню. Повернулась к нему лицом и стала расстегивать блузку, после чего сняла все, кроме сережек. Ее кожа светилась.
Они повалились на кровать Чарли, но Эйприл перегнулась через него, чтобы погасить свет.
— Я люблю когда темно, — прошептала она.
Он привык, что женщины стонут в постели, спрашивают о его пристрастиях или расписывают, что собираются делать. Но Эйприл была так молчалива, что он боялся причинить ей боль, боялся, что ей плохо с ним. И поэтому не сводил глаз с ее лица, пытаясь увидеть его во мраке. Но когда потянулся к ней, ощутил, как ее сомкнутые веки трепещут под его пальцами.
— Тебе нравится так? — прошептал он, проводя ладонью по ее спине. — Тебе хорошо?
Она вздохнула и прижала пальцы к его губам.
Потом они лежали рядом, и он обнимал ее. Прижимал к себе и выжидал. Его глаза привыкли к темноте, и теперь он ее видел. Ощущал дыхание. Положил руку на ее макушку, словно защищая, стараясь уберечь, и тогда Эйприл увидела его. Наконец увидела его!
— Ты, — прошептала она, коснувшись его лица.
Каждый день после работы Чарли приезжал в пиццерию за Эйприл. Ждал, пока они закроются, подсчитают выручку. Восхищался, как ловко и быстро она вытирает столы.
Как-то она вышла из пиццерии, села в машину, взглянула Чарли в глаза и попросила:
— Поедем!
— Куда?
— Куда глаза глядят. И посмотрим, где окажемся.
Он вспомнил о Мике, сказавшем, что у них впереди длинная дорога. С какой радостью она пошла с этим парнем!
Чарли постарался отогнать эти мысли. Теперь она с ним, и все будет по-другому.
Чарли включил музыку, но Эйприл тут же нажала на кнопку.
— Давай послушаем ночь, — предложила она. Заставила его остановиться через час, потому что захотела сама сесть за руль. Уступив ей место, он тут же задремал, а когда проснулся, не понял, где находится. Дорога была чернильно-черной, небо — темным. Чарли выпрямился.
— Где мы?
— По пути в рай, — засмеялась она.
— Включи фары, — попросил Чарли. — Пожалуйста. Это опасно.
— Я прекрасно все вижу, — возразила Эйприл, но все же повиновалась, и дорога осветилась. — Впервые я заметила тебя, когда ты приложил мне к глазу лед. Почему ты это сделал?
— Хотел помочь.
— Но ты не знал меня.
— Я тебя знал.
— Ты добрый, Чарли. Понимаешь?
Она положила руку ему на колено. Всего на секунду, прежде чем снова взяться за руль.
— Ты так и не спросил меня, что случилось.
— Я подумал, ты сама скажешь, если сочтешь нужным.
Она молчала.
— Не бойся рассказать.
— Мику я казалась недостаточно проворной.
Чарли потрясенно уставился на нее.
— В ту ночь на берегу я только что ушла от него. И сама не знала, куда идти и что делать. И тут появился ты, — усмехнулась она. — Я не пыталась покончить с собой, если ты подумал именно это. Просто немного растерялась. Ты когда-нибудь испытывал что-то подобное?
Чарли не знал, что делать. Оставалось только взять ее руку и поцеловать.
— Ты не сказал, что любишь меня. Любишь? — неожиданно спросила Эйприл.
Даже в машине он ощущал запах ее волос: вишневое дерево и клен. Вспомнил, что его собственная мамаша требовала показать, как сильно он ее любит. Как он раскидывал руки… нет, не стоит об этом думать. Лучше поразмыслить, как сделать Эйприл счастливой, подарив маленькую идеальной формы грушу, как она иногда смотрит на него, словно не в силах поверить своей удаче.
— Неужели ты не знаешь, как много значишь для меня? — выпалил он.
Эйприл подняла глаза.
— Я делаю тебя по-настоящему счастливым, верно? — прошептала она, и, когда он кивнул, ее лицо расцвело в улыбке.
Дорога поплыла перед ними. Чарли увидел табличку. Они были всего в миле от дома.
— Я люблю тебя. И думаю, нам нужно пожениться, — сказала она. — И тогда увидишь, какими счастливыми мы можем быть!
Они поженились осенью, у мирового судьи. Родители Чарли наняли такси, чтобы присутствовать на свадьбе, хотя были сбиты с толку и оскорблены, поскольку впервые в жизни видели Эйприл и Чарли не собирался устраивать свадьбу на Манхэттене, где жили все его друзья. Отец Чарли вручил сыну чек в светло-голубом конверте на солидную сумму, а мать, глядя на Эйприл в простом длинном белом платье с засунутой за ухо розой, выращенной Чарли, вздохнула:
— В этом она собирается выходить замуж? Похоже на ночную сорочку.