— С какой скоростью вы вели машину? Какая была видимость?
Изабел судорожно сглотнула.
— Туман был такой сильный, что я еле ползла. Километров тридцать.
— Ага.
— Что сталось с женщиной и мальчиком? — не унималась Изабел.
Он посмотрел на нее. И она впервые заметила, что его глаза мягкого голубого оттенка, как у кошки.
— Я думал, вы знаете. Женщина погибла на месте.
Воздух в комнате сгустился до льда. По спине Изабел побежали мурашки. Детектив еще что-то говорил, но слова плыли к ней рваными клочками.
— Мальчик в порядке. Царапины и синяки, но ничего серьезного.
Он постучал ручкой о блокнот.
— Судя по тому, что нам удалось узнать, вы все делали правильно. Вина лежит на другом водителе.
Он рассказал, как они замеряли тормозной путь, и стало понятно, что Изабел не превышала скорость. Туман стоял слишком густой и плотный, и понятно, что видимость была нулевой.
— По моему мнению, вы тут ни при чем. Надеюсь, вы не говорили по сотовому, ни на что не отвлекались?
— В машине была оса, — прошептала Изабел.
— Оса?
Он вскинул брови, но записывать ничего не стал.
— Я никак не могла ее выгнать.
Он уставился в блокнот.
— Вердикт коронера еще не вынесен. Если она уже была мертва до аварии или находилась под действием наркотиков, речь пойдет об убийстве.
— Убийстве?! — вскрикнула Изабел. — Она была жива! Я видела ее стоящей посреди дороги!
Она взяла бумажную салфетку и высморкалась.
— Вы не превышали скорость, — терпеливо повторил он. — Не сбежали с места аварии. Не были пьяны или обколоты. Я считаю это несчастным случаем, и никто меня не разубедит. Машина той женщины стояла на встречной полосе с выключенными фарами. Сама она оказалась посреди дороги. Вы никак не могли увидеть машину в таком тумане и остановить свою вовремя. Сначала мы из-за тумана даже не видели дыма горящих машин. Самое худшее, что может случиться, — если страховка не покроет всех убытков.
Изабел пыталась понять, о чем он говорит, но слова теряли всякий смысл.
— И не считайте себя виноватой. Улик недостаточно даже для гражданского иска. А для уголовного нам нужны свидетели.
Детектив встал.
— А мальчик…
— Он свидетелем быть не может. Мы нашли его в чаще леса. С приступом астмы. Вряд ли он что-то видел. А с вами мы еще встретимся. Не вставайте. Я найду дорогу.
Изабел словно примерзла к креслу. И услышала, как открылась и захлопнулась дверь.
Эта женщина умерла.
Она закрыла лицо руками. Это она-то, которая мухи не могла убить! Когда Люк обнаружил мышь на кухне, она не позволила звать дератизаторов и настояла на покупке клетки-ловушки, а потом выпустила пойманную мышь на улицу.
Она убила женщину.
Изабел заплакала, громко всхлипывая, чувствуя себя так, словно кто-то просверлил дыру в ее сердце. Они все знали. Люк. Ее подруги. Если она им позвонит, они будут все отрицать или скажут, что просто ее защищали.
Ей удалось встать, хотя ноги подгибались. Следовало бы сообразить, что произошло.
Изабел вошла в кухню, где на столе стоял лэптоп, и включила его. Нашла страничку местной газеты и вернулась на три дня назад, к пятнице, когда случилась авария. Ничего. Возможно, история просто не успела попасть в газету. Она перешла к субботнему выпуску. Вот оно. На первой странице.
«Была ли загадочная трагическая катастрофа скоропалительным судом местного фотографа?»
Изабел встала, но тут же села снова.
«По словам полицейских следователей, кошмарный туман в прошлую пятницу мог привести к загадочному столкновению двух машин, в котором погибла женщина, Эйприл Нэш, тридцати пяти лет, жившая на Мейфилд-стрит, дом 134, официантка из „Блу Капкейк“. Как нам удалось узнать, ее седан „меркьюри“ стоял на середине встречной полосы. В него и врезалась „хонда“, управляемая здешним детским фотографом Изабел Стайн. Миссис Нэш погибла на месте, а ее сын и миссис Стайн были доставлены в хартфордскую больницу, а позже выписаны в удовлетворительном состоянии. Друзья утверждают, что миссис Стайн направлялась в Нью-Йорк, но непонятно, что делали миссис Нэш и ее сын на этой дороге».
Окружной шериф, лейтенант Боб Салдо, сообщил, что проводится расследование.
«У нас нет свидетелей. Но очевидно, там произошло нечто из ряда вон выходящее, и мы намереваемся выяснить, что именно.