— Где мамми? — спросил он, и Чарли осторожно отвел с глаз Сэма непокорные пряди.
— Куда вы с мамой ехали? — осторожно спросил он.
Сэм не шевельнулся.
— Мама все еще в больнице?
— Ты собирал летние или зимние вещи? Много вещей или мало?
— Я ничего не собирал.
Чарли пытался задушить поднимавшуюся в горле панику.
— Мама сама собирала вещи? Куда вы ехали? Почему она взяла тебя из школы?
Сэм отступил.
— Не знаю.
Сын закрыл глаза, и Чарли услышал, как он тихо напевает. Как всегда, когда не желал отвечать. Сегодня он был еще одной наглухо закрытой дверью, отчего Чарли хотелось сунуть голову в петлю.
— Брось, Сэм. Ты все знаешь. Ты там был!
— Мне больно, па! — вскрикнул Сэм, и Чарли немедленно разжал руки и встал, содрогаясь всем телом. О Боже. Что он за человек, если так обращается с собственным ребенком? Что за отец?
— Сэм… прости… Сэм… — пробормотал он, но мальчик бросился в спальню и там заперся. И даже не открыл дверь на стук.
Никогда еще Чарли не испытывал к себе такой ненависти. Он стучал и стучал, но Сэм не реагировал.
— Пожалуйста, открой дверь, — умолял он. — Прости меня. Пожалуйста. Я больше не буду.
Он прождал минут десять и снова попытался открыть дверь. На этот раз она поддалась. Сэм снова спал, растянувшись на постели. Чарли поднял его и уложил под одеяло. Нагнулся и, поцеловав щечку сына, вернулся на кухню и поставил на огонь чайник. Но он не хотел ни кофе, ни чая. Не мог заставить себя прибраться в доме. Изнемогая от скорби, он позвонил родителям. И, услышав голос матери, заплакал.
— Милый…
Мать никогда раньше не называла его милым. И недолюбливала Эйприл, но, узнав обо всем, мгновенно принялась действовать, спокойно и деловито, как в своих садовых и книжных клубах.
— Мы сегодня же приедем. И поможем чем сумеем.
Чарли не знал, в чем выразится помощь. Чаще всего это означало деньги: оплата счетов, походы в рестораны, наем работников, словно он по-прежнему оставался мальчиком. Это всегда его раздражало, но сейчас он слишком измучен, чтобы испытывать что-то, кроме благодарности. Деньги не проблема, но помощь ему не помешает. И Сэму нужна забота людей, которые не расползаются по швам, как он сам.
Чарли подобрал осколки тарелок, подмел и вымыл пол. Когда дело дошло до одежды Эйприл, он не знал, как поступить. Не мог оставить ее на вешалках, поэтому все сложил в сумки и сунул в шкаф. Еще несколько часов, и в доме воцарился полный порядок, но Чарли даже не устал. Он домывал темную комнату, когда услышал шаги Сэма.
— Привет, па.
Сэм накрывал на стол, неуклюже складывая бумажные салфетки и кладя на них вилки. Все это время он не отрывал глаз от маленького телевизора на стойке, где плясала мультяшная рука в штанишках.
— Я накрываю стол, па, — сказал Сэм. Чарли увидел три тарелки, яркую миску для хлопьев, которую любила Эйприл, и тяжело опустился на стул.
— Тебе необязательно это делать, — тихо сказал он, пытаясь усадить сына.
— Это моя работа, — возразил Сэм. — Ты поешь со мной, па?
Сэм осторожно налил соевого молока в свои хлопья и выложил сверху ежевикой слово «привет». Потом взял ложку и стал лениво жевать.
— Сэм!
Чарли поставил на стол горшочек с медом. Сэм поднял глаза.
— Нам нужно поговорить. Скоро приедут бабушка с дедушкой. И другие люди тоже. Но сначала я хочу побыть с тобой.
Сэм кивнул и стал выбивать бессвязный ритм ложкой по миске.
— Угадай, что за песня?
— Нам нужно поговорить об аварии, — выдавил Чарли.
Медсестра в больнице просила дать мальчику время. Он в шоке.
— Прости, что кричал на тебя. Я был расстроен, — начал он.
Сэм продолжал барабанить ложкой, не глядя на Чарли.
— Я не хочу разговаривать. Что мы сегодня будем делать?
Чарли поднялся и встал на колени перед сыном, ощущая чистое, пахнущее молоком дыхание. Что-то колючее застряло в горле…
— Ты помнишь, что машины столкнулись? Ужасная авария. Тебе повезло выжить.
Сэм кивнул.
— А мамочка была ранена, — пробормотал он.
— Мама умерла, — вздохнул Чарли.
Сэм вывернулся из его рук и вонзил ложку в хлопья.
— И вовсе нет.
— Машины столкнулись…
— Я это знаю, — перебил Сэм, выпустив ложку. — Сам все видел.
Он встал и подошел к раковине, повернувшись спиной к Чарли. Тот смотрел на сына, пытаясь справиться со своей скорбью. Наконец подошел и осторожно повернул Сэма лицом к себе. Глаза мальчика были зажмурены, и Чарли попытался оторвать его ладони от ушей.