Чарли устало прислонился к стене. Он видел, как отец возвратился за стол и стал кормить мать шербетом с ложечки. Оба смеялись, прижавшись друг к другу так, что их головы соприкасались. Всякий, наблюдавший за ними в этот момент, никогда не сказал бы, что между этой красивой парой что-то неладно.
— Ты знаешь то, что хотел знать. Видел то, что хотел видеть, — сказала мать.
Они приехали домой. Сэм пошел спать, родители вскоре тоже отправились на ночлег. Но Чарли сидел в гостиной. В доме царил покой. Да и внешний мир медленно затихал. Чарли взял газету и прочитал каждую страницу, потому что делать больше было нечего. Глупо, конечно, но он стал читать некрологи. Он не поместил в газету некролог Эйприл. А страдания других разрывали ему сердце. На снимках были улыбающийся дородный мужчина, прекрасная молодая женщина и ребенок. Каждый некролог рассказывал историю. Историю любви.
Чарли ощутил, как горят щеки. И не стал вытирать слез. Потому что, если уж на то пошло, он мог написать любую из этих строк. И все они говорили об одном: «Вернись домой». «Вернись домой».
В последующие дни кухня постепенно наполнялась различными запеканками, подношениями соседей. Телефон разрывался от звонков. Звонили друзья и даже приятели Сэма, тихие очкарики, сторонившиеся шумных компаний, совсем как сам Сэм. Позвонила мисс Риверс, учительница Сэма, а школа прислала большую корзину с фруктами, обернутую розовым целлофаном. Маргарет, соседка, живущая в квартале от Чарли, познакомилась с его родителями и предложила посидеть с Сэмом, хотя ничего не знала об астме и детях. Дэн с Перл-стрит сказал, что они с женой приглашают Чарли с семьей к ужину в любое удобное для них время.
— Спасибо, — пробормотал Чарли, но как он мог объяснить, что все эти приношения расстраивают его еще больше, ведь сейчас он едва способен заботиться о сыне и ему не до общения с посторонними.
Чарли погрузился в свою скорбь, но все же его волновала отчужденность Сэма. Сам он плакал в душе, под струями воды. Плакал посреди супермаркета, заметив пакеты с супом, который любила Эйприл. Впадал в ярость от всяких мелочей: увидев целующуюся в телевизоре пару или не найдя любимых Эйприл конфет в газетном ларьке. Но Сэм… по-прежнему ходил как во сне. Родители Чарли, похоже, ничего не замечали, но сам Чарли так расстраивался, что как-то вышел во двор, где его никто не мог подслушать, и, позвонив учительнице Сэма, попросил совета.
— Он не плачет. Я сказал, что его мать умерла, но он ведет себя так, словно не верит мне. Может, шок до сих пор не прошел?
Мисс Риверс немного помолчала.
— Дети скорбят по-своему, и нужно время, чтобы они успокоились. Пока не донимайте его расспросами.
Чарли попрощался и пошел на кухню, где отец готовил ужин, а мать играла с Сэмом. Его отец любил готовить изысканные блюда и щедро сыпал в них экзотические пряности. Сначала Чарли немного беспокоился насчет отцовской стряпни, но выяснилось, что тот составляет прекрасные меню для детей: хашбраун[3] и хотдоги, гамбургеры и простые спагетти, пюре из сладкого картофеля, сливок и сыра, которое он сейчас ставил в духовку;
Чарли был благодарен и матери за то, что она безупречно вела хозяйство и заботилась обо всем.
— Музей, пляж, кино, мы успеем повсюду, — уверяла она, заговорщически улыбаясь Сэму.
Чарли нравилось, как она хлопочет над мальчиком. Заставляет его есть, умываться, запрещает грызть ногти.
— Лучше я найду тебе дело, пока не готов ужин, — говорила она и вытаскивала коробку глины для лепки всех цветов радуги. Оба садились за кухонный стол, и Чарли наблюдал, как мать пытается вылепить собаку, не жалея наманикюренных ногтей. Даже когда один сломался, она не оставила своего занятия. Чарли хотелось подойти и обнять ее, но ноги не слушались.
Через несколько дней родители возвращались в Нью-Йорк и уговаривали Чарли и Сэма ехать с ними.
— Жаль, что мы не можем остаться еще ненадолго, — вздыхал отец. Какое облегчение, что они перестали говорить о похоронах и заупокойной службе.
Мать крепко обняла Чарли.
— Не наделай глупостей. И не стоит храбриться.
Чарли не совсем понял, о чем она, но поцеловал мать.
Сэм бросился к ней.
— У меня сердце разрывается при мысли, что придется оставить этого мальчика! Что тебе купить, Сэм? Что ты хочешь?
— Он ни в чем не нуждается, — вмешался Чарли.
— Вздор!
Она наклонилась к Сэму.
— Солнышко, твоя мама стала ангелом. Она на небесах и наблюдает за тобой сверху. Она тебя видит, и ты можешь с ней поговорить.