Она сделала ему французский тост, выжала сок. Он натянул штаны и вытащил сотовый, чтобы позвонить в больницу.
— Мы пытались связаться с вами прошлой ночью, — сообщил доктор. — Сэму плохо.
Чарли оцепенел. Неужели он был так занят Изабел, что не слышал звонков из другой комнаты?
— Я немедленно еду, — сказал он Изабел, одеваясь на ходу. Почему он ушел из больницы? Как мог так сглупить?! Он должен был оказаться рядом, когда Сэму стало хуже! А малыш остался один. Ему было страшно и холодно. Будь Чарли дома, он услышал бы звонок! Но ему приспичило поехать к Изабел!
Он зашнуровывал туфли, не замечая, что Изабел выключила газ и стоит рядом с беспомощно опущенными руками.
— Понимаю… я не могу поехать с тобой, — грустно пробормотала она.
— Позвоню, как только сумею, — пообещал он и, схватив куртку, выскочил за дверь.
Звонка она ждала целую неделю. Твердила себе, что он в больнице, занят Сэмом и с ног валится, когда приезжает домой.
Но иногда она задавалась вопросом, почему не может пройти через все вместе с ним. Почему они выносят все это порознь, словно живут на побережьях разных океанов?
Она вдруг вспомнила, что Эйприл хотела бросить сына. Изабел тоже бросила мужа, но Люк ей изменял. И теперь ждет ребенка от другой женщины. Легко понять, почему Изабел уехала от такого мужа. Но сын?! Как можно оставить собственного ребенка?
Она представила Эйприл в красном платье, среди клубящегося тумана. Она смотрела на Изабел так, словно знала, что ее ждет…
Изабел вскочила и, схватив телефон, позвонила в больницу, чтобы узнать о Сэме.
— Выписан, — прозвучал строгий голос, и Изабел съежилась от боли. Она ничего не знала! Чарли и не подумал поделиться с ней!
— Почему ты не сказал мне? — спросила она, набрав его номер.
— Прости, так закрутился, что секунды лишней не было! Я едва успеваю ухаживать за сыном. Он еще не совсем оправился, но по крайней мере уже дома.
— Я могла бы помочь тебе.
Последовало неловкое молчание.
— Я хочу видеть тебя, — сказал он, — но каждый раз, когда поднимаю трубку, думаю о том, что будет с Сэмом. Чувствую себя так, словно бреду по тонкому слою льда и даже трещин не вижу.
— Мы можем защитить его вместе.
— Я был в больнице, когда он родился, — задумчиво произнес Чарли, и она крепче прижала трубку к уху. — Некоторые отцы не хотят присутствовать при родах, но я все видел. Слышал его первый крик. Когда его привезли, я спал рядом, хотя Эйприл боялась, что могу придавить его во сне. Но я просто любил смотреть на него. И чувствовал себя абсолютно счастливым. Пока они растут, глядишь на них и думаешь, какое это чудо. Откуда оно взялось? Как появилось здесь? — Он немного помолчал. — Прости, нужно бежать. Купить лекарство для Сэма. Позвоню позже.
Он повесил трубку. Изабел свернулась клубочком на кровати.
Как Чарли дрожал над сыном! С каким потрясенным изумлением смотрел на него.
А она… у нее никогда не будет детей. Все имена, которые она подбирала… призрачные дети…
Но был еще Сэм.
А теперь не стало и его.
Всю эту неделю Изабел справлялась о здоровье Сэма. Но тот продолжал задыхаться. Ему прописали новое лекарство. Пришлось принести кислородную подушку.
Постепенно ему становилось лучше.
— Кризис миновал, — с облегчением сообщил Чарли. — Он снова в форме.
— Значит, я могу приехать?
— Лучше не надо. Пока Сэм отказывается даже говорить о тебе. Он был на волосок…
Удар был так силен, что Изабел поежилась.
— По крайней мере ему лучше. И скоро он будет в полном порядке.
Она пошла прогуляться, а вернувшись домой, нашла на автоответчике два сообщения. Одно от Мишель. Второй звонивший ошибся номером. С работы — ничего. Что делать, если у нее совсем не останется дохода? Как жить?
Изабел взяла газету и просмотрела объявления о работе. Она, конечно, не старая, но ей уже и не двадцать. И диплома колледжа нет.
Вакансии, которые она хотела бы получить, не для нее. Впрочем, она и сама не слишком жаждала заниматься тем, к чему не лежала душа. Делать снимки для универмагов, где творческий порыв ограничится разрешением положить пластиковый банан в стеклянную чашу для фруктов, или с деланной небрежностью бросить халат на хорошо застеленную кровать… это не для нее. Можно было устроиться в «Сирс»,[13] но они платили еще меньше, и соцпакет был не очень, и как существовать на такие деньги?
Она приказывала себе не паниковать, но на самом деле не знала, куда деваться от страха. Если она не сумеет оплачивать квартиру, где будет жить, пока не встанет на ноги? У Мишель муж и ребенок. У других подруг есть парни. Почти у всех студии такие маленькие, что там не найдется места для лишнего горшка с цветком.