— Перед отъездом я изучала немного русский, но мне все равно сложно на нем говорить, — Розалия обаятельно улыбнулась и поменяла немного позу. Она ставала так, словно ее фотографировали. Девушка немного отдернула юбку и по-злому посмотрела на новых одноклассниц. Она показывала им свое величие и всю свою красу. И Хедж сразу заметила, как одна темноволосая девушка лежала головой на парте, совершенно не интересуясь ее жизнью и ее «скромной» личностью.
— А у тебя есть парень? — это ее спросил Степан Севильский, а напряглись этому довольно не скромному вопросу все. Кстати, Степа был классным парнем, с которым Рыбакова познакомилась в первую очередь. Она еще опоздала на линейку, и он согласился ее провести, а как оказалось потом, они были в одном классе. Севильский был даже влюблен в Яну, но она ему ясно дала понять, что у них ничего не выйдет, поэтому парень, не расстраиваясь, пошел искать новую «жертву». Степан часто ерошил светлые волосы и громко смеялся, закрывая карие глаза, откидывая голову назад.
— Ой… — робко засмеялась девушка, прикрывая маленький ротик. Все было настолько наиграно, что Яне даже захотелось выйти. Через окно. Роза сделала вид, будто ее очень смутили, но на самом деле она только и ждала этот вопрос. — Ну, нет. Я свободна… — и снова это глупое хихиканье.
— Ахуенно, — послышалось с задних парт, и класс засмеялся. Слава высшим силам, директор и учитель не смогли определить такого смельчака, но голос был явно мужским, а учитывая, что на всех задних партах сидели парни, определить кто из них было бы довольно сложным.
— Ты ничего не хочешь спросить? — по злому Хедж обратилась к Рыбаковой, сверкая накрашенными глазками. Здесь ее даже девушки слушают, а эта молчит и лежит, словно уснула.
— Я? — непонимающе спросила темноволосая, поднимая одну бровь. Чего эта «кукла» к ней привязалась? — Нет… — Роза нахмурилась, когда услышала столь четкий ответ в свою сторону. Как это «нет»? Ей еще никто не отказывал. — Хотя я передумала. Пожалуй, я спрошу у тебя кое-что, — лицо Хедж сразу озарила гадкая улыбка, и она с надменностью посмотрела на Яну, а тогда на всех девушек. — Тебе талант наигранности передался от отца или сама научилась такому? — ехидная улыбка проскользнула на губах темноволосой, которая с диким пламенем в глазах смотрела на новую одноклассницу. Это не был вызов, ведь этой зазнавшейся девчонке к Яне ну очень далеко. Она быстро продует, поэтому с ней даже не хотелось бороться. Такого вопроса не ожидал никто в классе, даже директор и учительница резко посмотрели на Рыбакову. Но, честно говоря, им тоже немного поднадоел этот цирк, устроенный этой бестией. Одноклассники и одноклассницы удивленно посмотрели на спокойную Яну. Ну, они ожидали подобного действия, но не вопроса.
— Прости? — у Розы, казалось бы, и глаза выскочат на лоб из-за такой наглости. Заслуженной наглости. Она спросила это, выдыхая словно бык носом. На ее лбу вылезли вены, а щеки распухли. Жуткое зрелище. Хедж всегда была очень популярна в школе, так что изменилось здесь? Неужели время ее правления закончилось?
— Прощаю, — коротко и ясно ответила Рыбакова, опуская голову на тетрадь и показывая, что их беседа окончена, и она больше не собирается с ней разговаривать. Почему-то Яна сегодня очень устала, хотя это был всего лишь третий урок, а впереди еще четыре. Радовало только то, что сегодня пятница.
*
Третья перемена была словно сигнал для школьников, что нужно бежать в кафетерий и объедаться. Такой ритуал ученики этой школы исполняли каждый день. После третьего урока школьные коридоры почти пустовали, а столовая была переполнена детьми разных возрастов.
Яна сидела за своим любимым столиком со Светланой и с неохотой ела манную кашу с малиновым вареньем. Как раньше говорилось, у Яны не было никогда хорошего аппетита, но сейчас ее еще добивала странная усталость. Ее тело словно налилось свинцом, а глаза сами закрывались.
— Ты скоро станешь дистрофиком и умрешь, — «оптимистичная» Света всегда умела подбодрить и поднять настроение. Блондинка внимательно смотрела на подругу, подпершись головой на руку. Сама Макарова уже съела свой обед в виде манной каши с тем же вареньем, булочку с шоколадом, черничный йогурт и шоколадку с орешками. Узнавая, что это худенькая девушка столько кушает, удивляются все.
— Ну, спасибо, — скривилась Рыбакова, смотря на ложку с кашей. Она ей совершенно невкусно пахла, и даже любимое варенье казалось противным и слишком липким. Яна с отвращением съела маленькую порцию каши, которая уместилась на ложке и подняла глаза на то, что творилось в столовой. Элита, как всегда, в сборе, правда, без Максима. Несколько подпевал сидят за соседними столиками и мило улыбаются «избранным». Изгои даже не явились в столовую, хотя нет. За их столиком сидел Орест Валькин. Почему он стал изгоем? Да потому что не очень-то и красив: на его лице была видна мелкая сыпь, в виде прыщиков и черных точек, а также на лице плохо сидели толстые очки, и сам парень был немного худеньким и без мышц. И потому что не ругается матом, не пьет и не курит, а также не пытается что-то из себя показать. Ну и потому что читает книжки и является очень умным и продвинутым в учебе, а не в моде или новых тачках.
Как бы это грустно не звучало, но его судят за то, что он — это он.
— О, я как раз вас искал, милые девушки, — к ним подбежал Данила Шевченко. Этот парень учился в одиннадцатом классе и был одноклассником Максима. Все знали его как «Король Вечеринок», ведь все, скажем так, мероприятия этого парня были действительно качественными. Данило имел красивую и пышную, но не долгую шевелюру светлого цвета и зеленые глаза с примесью серого. Он был весельчаком и умел развеселить народ, наверное, поэтому его вечеринки так пользовались успехом.
— Зачем? — спросила Светлана, смотря на то, как парень садится около них на стул и складывает руки на столе, как в первом классе. Его довольное лицо может означать только одно: его предков нет, и намечается грандиозная вечеринка. Яна тоже подняла голову и внимательно посмотрела на парня.
— У меня намечается шикарная вечеринка, — воскликнул, улыбаясь Данило. — Там будет присутствовать и алкоголь, и сигареты, а также вечеринка будет у бассейна, поэтому возьмите купальники! — Шевченко с таким восторгом рассказывал обо этом всем, что девчата переглянулись и невольно улыбнулись. Простой и хороший.
— В такую холодину и бассейн? Спасибо, но мне и так не очень хорошо, — скептически спросила Яна, смотря на светловолосого. Он совсем рехнулся? В середине октября и плавать? Ну, нет.
— Это буде последний теплый день в этом году. Завтра передавали двадцать градусов тепла! Ты не пожалеешь, что пришла! Обещаю! Там будет хорошая музыка и танцевальная площадка, а специально для вас, леди, я заказал хорошие закуски и бармена, который делает качественные коктейли, — продолжал гнуть свою палку юноша, смотря на девушек очень милыми глазками. — Ну, Яночка! Ну, Светланка! — парень согнул руки локтях и соединил ладони, словно он молится.
— Я, пожалуй, пойду, — неуверенно ответила Макарова, все еще раздумывая над предложением Данилы. Она хотела развеяться уже давно, поэтому такая вечеринка хороший шанс снять напряжение и усталость. Блондинка улыбнулась парню.
— Я, наверное, тоже, но не называй меня больше так, — на последних словах Яна скривилась так, словно съела лимон или лайм. Ну, не нравятся ей эти ласкательные слова. И она совершенно не понимает людей, которым это нравится.
— Я буду молится за вас, — улыбнулся парень и хлопнул в ладошки. Шевченко никогда не рвался в элиту, поэтому и не входил туда. Но он имел очень хорошие отношение с Максимом, потому что те не пропускали ни одной вечеринки этого парня. С Данилой соперничать в плане вечеринок почти невозможно. Не зря ему дали это прозвище.
Яна тяжело выдохнула, переживая, чтобы ее решение не было неправильным. Она хотела немного развеяться и отдохнуть от скучных будней, но не было возможности.
— Ну, привет, — мерзко улыбнулась Розалия. Она только вошла в столовую, как сразу заметила столик Рыбаковой и поспешила к нему подойти. Девушка уже нашла себе двух «подруг» Катерину Адушкину и Марину Кольцевую. Она с высока посмотрела на двух девчат. — Я… — не успела она закончить, подходя к свободному креслу, как: