Но почему у Яны он вызвал только отвращение?
— Яночка, это Алексей Андреевич. Он директор ресторана, в котором я работаю, — Татьяна мило улыбнулась, чувствуя напряжение, что создает ее дочь, обжигая взглядом мужчину. Он определенно не вызывал в ней доверия и одобрения, даже если он нравился ее матери. Алексей Андреевич — чужак, который влез в ее семью столь наглым и странным способом. Ей плевать, даже если этот мужчина любит ее мать. Рыбакова прислонилась спиной к двери, складывая руки на груди и поднимая одну бровь. Девушка помнила, как несколько месяцев назад, ее мать отзывалась об этом человеке.
— Это тот самый «козел» и «ненормальный садист»? — Да, именно так называла Таня своего начальника. Он с самого начала сильно цеплялся к блюдам на той момент еще молодой женщины и часто подшучивал над ней. Мать Яны довольно ранимая личность, поэтому принимала все близко к сердцу, сердясь на мужчину и обзывая его всеми возможными словами дома. Алексея забавляла ее реакция, поэтому он не прекращал этих подколов. От слов дочки женщина покраснела, а Денис напрягся.
— Ахах, а меня всегда удивляла твоя реакция. Я думал, что ты спокойная, а, оказывается, ты довольно бойкая личность, — засмеялся Алексей, смотря на женщину и разряжая обстановку. Это были не наигранные смех и улыбка. Наоборот — искренние и теплые. Как он думал, так и говорил. Прямолинейный, но вежливый. — Мама правильно говорила о тебе, Яна, — мужчина перевел взгляд на темноволосую, у которой даже мускул не дрогнул. Она все также непринужденно стояла и смотрела на этот цирк. — Ты сильная и честная. Прекрасный работник правоохранительных органов, — еще шире улыбнулся Алексей.
— Яна, садись вместе с нами. Мама сделала очень вкусные блюда, тебе понравится, — в разговор вмешался, ранее молчавший Денис. Он беззаботно улыбнулся, смотря на сестру и кидая взгляды на стол, который действительно был наполнен вкусностями. От его нежной улыбки девушка улыбнулась в ответ, но этот жест был направлен только брату. Другие не удостоились даже взгляда.
— Спасибо, но я, пожалуй, пойду прогуляюсь, — терпкий, как коньяк, взгляд прошелся по маме и мужчине. Она сказала это твердым голосом, который не нуждался в возражении. Любое их слово сейчас было бы использовано против них. В помещении, где ранее ей было тепло и уютно, стало жарко и тошно. Находится здесь было слишком тяжело, поэтому, надевая легкие сапоги и той же плащ, она выбежала из дома.
Ей нужно проветрить мысли и остыть.
*
Как и ожидалось, ближе к вечеру похолодало еще больше, и находиться на улице в такой легкой одежде было невыносимо. Но идти домой девушке совершенно не хотелось. На улице уже было темно, и дорогу освещали только уличные фонари. Лавочки в парке пустовали, покрываясь тонким слоем с осенних листьев. Прохладный ветер остужал кожу и мысли, хотя иногда от него просто хотелось спрятаться. Легкая нуга усталости уже полностью наполнила тело девушки, но она продолжала сидеть на лавочке. Справа от нее стоял уже пустой стаканчик из-под горячего кофе, который ранее согревал не только ее ледяные руки, но и промерзшую душу. Собственная мать привела в дом чужого мужчину, зная, как Яна любила отца. Да никто в жизни не сможет заменить ей ее родного папу, ведь он неповторим и незаменим. Сейчас ей хотелось крушить и ломать, но она просто сдерживала бурлящий вулкан внутри, спокойно наблюдая за падающими листьями. Они — совершенно разные по форме и цвету — подчинялись смене времен года. Ветер осторожно «снимал» их с деревьев и метко подкидывал в воздухе, аккуратно приземляя на влажную землю или асфальт.
— Привет, малышка, — от этого голоса по телу девушки пошли мурашки, но она всего лишь осторожно обернулась, не показывая ни единой эмоции. Максим шел со стороны ларька, в котором она купила этот кофе. Тепло одетый, но без шапки и перчаток. На нем эти элементы гардероба бы казались нелепо и слишком смешно, они бы просто подрывали авторитет «плохого парня», который был так нужен Табакову. — Ты решила умереть от переохлаждения? — Он спросил это с иронией, садясь около темноволосой. От легких порывов ветра ее плечи подрагивали, но она пыталась не показать это парню. Немного плохо получалось. Юноша взял в свою большую теплую руку ее маленькую хрупкую ладошку с длинными, но тонкими пальчиками. Словно кусочек льда находился в его руках. По телу пробежалась легкая вспышка тока, согревающая сердце. Милый тиран-король. Довольно странно, не так ли? Тепло чужого тела, сидевшего неприлично близко к ней, начало согревать не только конечности, а и душу.
— Что ты здесь делаешь? — улыбнулась Яна, кладя голову на его плечо. Тепло и уютно. Она никогда не думала, что будет так чувствовать себя с этим человеком. Жестокий, хладнокровный, высокомерный зверь рядом с ней превращался в человека. Ответ на вопрос ее действительно интересовал, ведь на улице действительно холодно и поздно. Хотя — это Табаков, ему все позволено.
— У меня установлен на тебя жучок. Увидел, как ты несколько часов сидишь здесь одна и мерзнешь. Решил испортить тебе уединение своей компанией. Ты же против? — Беззлобно ухмыльнулся юноша, смотря в глаза собеседнице. Наверное, она решила, что все о жучке — бред, но знала бы, как она ошибается. Каждый день ровно с того вечера, где она вспомнила что-то не самое приятное, за ней приглядывают его люди. Странно, да? Все здесь странно, но это не мешает ему влюбляться в нее. Говорят, что влюбляются в милых и невинных… Ложь, наглая и никому не нужная. Влюбляются в тех, кто умеет менять, в тех, кто восхищает с первых секунд, в тех, кто верит в тебя больше, чем в себя.
— Конечно, я против, — идентичная ухмылка со стороны девушки, и они поняли друг друга. В этих слова был скрыт смысл, который обычным людям не понять. Только эти двое понимают, о чем идет речь и присутствует ли в этих словах сарказм. Рыбакова никогда и не думала общаться с этим человеком, в ее планах было всего лишь доучиться и поступить в престижный университет. Яна и Максим жили раньше, словно в разных вселенных, без возможности встретиться. Та встреча была совершенно случайной, но она изменила абсолютно все. А те чувства, которые они испытывали сейчас по отношению друг к другу, любовью и Яна, и Макс не называли.
— Вот и хорошо, — юноша обнял ее сильнее, из-за чего девушка уткнулась носом ему в шею, вдыхая шикарный аромат. В его объятиях было действительно тепло и уютно, хотя раньше — единственное, что чувствовала девушка с ним — это опасность. Это ощущение заставляло ее всегда с осторожностью наблюдать за действиями парня и анализировать его поступки. Максим тяжело выдохнул и заметил пар. Слишком холодно. Тогда парень поднял взгляд на небо. Мелкие хлопья снега переливались от света фонарей и падали на землю.
Синоптики ошиблись.
Как и он.
Как и она.
Хочешь тронуть розу — рук иссечь не бойся,
Хочешь пить — с похмелья хворым слечь не бойся.
А любви прекрасной, трепетной и страстной
Хочешь — понапрасну сердце сжечь не бойся!
© Омар Хайям
Комментарий к Часть 10. Ничья…
Небольшой шаг к моей цели. Здесь уже 100 страниц и 10 частей! Попытаюсь продолжать в том же духе.
Как для начинающего писателя это довольно хорошое показание (количество страниц, сам размер), но интересно ли вам это читать? Мне важно мнение каждого, поэтому, пожалуйста, напишите об этом в комментариях. Даже если отзыв будет размером в одно слово.
========== Часть 11. Без жертв ==========
В легком танце закружились,
Голова идет по кругу,
Мысли просто провалились,
Как же мы нужны друг другу.
Крик. Шепот. Сплетни. С этого начался день в школе. Виной всему были четкие снимки двух «звезд» школы — Фроловой и Волкова, развешанные по всей столовой, некоторых кабинетах и холле. Абсолютно каждый считал своим долгом обсудить эти снимки, позлорадствовать над бедой этих двух и создать новую порцию сплетен, которые должны еще больше поднять шумиху.
От директора и педагогов пока реакции не было. Они молчали, прикрываясь собственной занятостью, считая, что искать зачинщика такого и не надо. Мягко говоря, им было наплевать на все, что происходит здесь и касается их учеников. Педагогическому составу этой школы разборок не надо. Как они равнодушно проходили мимо несправедливости с «изгоями», также проходят мимо элиты.