Максим срывается с места и хватает ее за руку, затем выбегает из актового зала. Она еле успевает за ним, но молчит и не противится. Девушка слышит стук своего сердца и чувствует: его сердце бьется также. Быстро. Рвано. Непривычно. Табаков бежит на старое крыльцо, и ему хватает несколько секунд, чтобы оказаться уже там. Парень нежно, но в тоже время со страстью дергает ее за собой. Эти коридоры кажутся ему слишком длинными, поэтому он прибавляет шаг. Ззабегает в первый попавшийся кабинет. Да, их резкий уход не остался незамеченным, но им плевать.
Девушка не успевает даже возразить, как он прижимает ее к стене и впивается страстным поцелуем в ее губы. Парень чувствует вкус клубничного блеска, а она — запах мятной жвачки, которую он, видимо, недавно жевал. Максим кусает ее губу почти до крови, после — зализывает рану. Он хватает ее двумя руками за лицо, опускает руку на шею. Парень совсем чуть-чуть стискивает ладонь, перекрывая доступ воздуха девушке. Яна впивается ногтями ему в руки, оставляя на них красные, почти кровавые следы. Максим рычит, заставляя ее еще больше вжаться в стенку. Тогда Табаков проводит ладонью по талии, опускает руку на бедро и стискивает его. Но он не останавливается на этом, юноша заводит руку ей за спину и уже теперь стискивает упругую ягодицу. Девушка кусает его за нижнюю губу, а пальцами крепче хватает за воротник и притягивает ближе. Закидывает ему сначала одну ногу на бедро, затем другую. Он подхватывает ее руками и ласкает ее язык своим. Девушка прогибается в пояснице и яростно отвечает.
Больше они не смотрят. И не дышат.
Теперь они просто любят.
*
На улице пахнет зимой.
Этот запах Яна не могла спутать ни с чем другим. Словно запахи льда, снега и холода смешались в один. Яна еще с детства различала ароматы сезонов. Чувствуя один из этих запахов, она представляла, что оказалась в снежном королевстве или в цветочном саду, где дозревают вишни. В общем, с фантазией у девушки было все очень даже хорошо.
Из-за этого аромата зимы Яна позволяет себе дышать полной грудью. Он проникает в легкие и словно замораживает ее изнутри. Но это не такой болезненный холод, который сковывает, когда тебе холодно. Это — мятная свежесть, только не во рту, а внутри. Спокойствие Рыбаковой прерывает телефонный звонок. Девушка засовывает руку в карман пальто и достает оттуда телефон. Звонит Макарова и, видимо, у нее какая-то важная новость, ведь слишком настойчиво блондинка пытается добиться ответа. Чаще всего она ждет несколько секунд после того как начала звонить, а затем отключается.
— Алло, — темноволосая поднимает трубку и слышит странные голоса на другом конце телефона. Кроме голоса Светланы звучит еще и грубый мужской. И после громкого: «Отстань!», Макарова все же приставила телефон к уху. — Света? У тебя все в порядке? — Яна оглядывается назад, а после продолжила идти, наслаждаясь звуком хрустящего снега и льда под ногами. И в этот момент девушке безумно хочется покататься на коньках или санках. Она прекрасно помнит, как с отцом каждое первого декабря ходила кататься… И как папа учил ее этому, осторожно придерживая руками, чтобы дочь не упала и не поранилась. Рыбакова также вспомнила, как мама смеялась, наблюдая за успехами детей, ведь Денис так и не научился кататься. А Татьяна слишком боялась вообще отходить от бортика и ездила нормально только тогда, когда Алексей помогал ей.
— Я тут, — слышится звонкий, но немного хриплый от криков голос блондинки. Видимо, она с кем-то ссорилась или просто громко общалась, — Привет, — сквозь этот голос, наполненный радостью, Рыбакова может понять, что подруга сейчас улыбается. Кстати, Света редко кричала или вообще повышала голос, но, если сейчас она это и сделала, значит, ее хорошо разозлили. Сколько Яна помнит — хорошо разозлить ее мог только ее сводный брат. Но он никогда не обижал ее серьезно, поэтому темноволосая была спокойна. Валентин однажды побил какого-то своего друга, тот нелестно выразился о его сестре. В тот день она и Макарова сидели у Светланы, а Валик пришел с друзьями на некоторое время, как он сказал: «В смысле, зачем я пришел? Присмотреть за своей маленькой сестренкой!». Тогда они сидели все вместе, и один из друзей парня сказал, что он бы хорошенько трахнул Свету, ведь внешностью она удалась. В этот момент самой блондинки не было в комнате. Яна уже хотела заткнуть этого «страстного любовника», но Валентин просто подошел и кулаком вырубил бедолагу. Макарова так и не узнала причину той драки была, а парень попросил Рыбакову молчать. — Все хоро… Иди погуляй! — крик блондинки отражается на лице Яны улыбкой. Так мило послать могла только она. На заднем фоне звучит мужской смех, и после него Света со свистом выдыхает в трубку. — Завтра идем за платьями. Я уже придумала, какое платье хочу. Наверное, неплохо было бы одеть синие или фиолетовое. Но вот с фасоном я уже точно определилась, — довольно заявляет девушка. Она всегда любила красиво одеваться и ходить по магазинам. — Поэтому завтра в три встречаемся около торгового центра и следуем моему плану. Я уже все расписала, — Яна прямо сквозь телефон чувствует, в каком предвкушении сидит ее подруга и как ей уже не терпится сходить за покупками.
— Хорошо, я поняла, — Рыбакова улыбнулась. Светофор мигнул зеленым светом для пешеходов и начинает отсчитывать положенные тридцать секунд. Яна выходит на дорогу, внимательно смотря себе под ноги. — Я еще пока не знаю, какое платье я хочу, но, наверное… Ой! — кричит Рыбакова, зажмуриваясь и прикрываясь руками. Телефон выпадает с ее рук и со звуком ударяется о лед на асфальте. Девушка не слышит уже криков подруги, она просто ждет удара. Черная иномарка останавливается около нее на расстоянии нескольких сантиметров. Слышатся скрип колес и крики людей, внимательно наблюдавших.
Рыбакова открывает глаза и резко смотрит на человека, выходящего из машины. Он с удивленным, даже шокированным лицом выбегает, рывком закрывая дверь. Это уже далеко не парень, а взрослый мужчина с легкой щетиной и модной стрижкой. Яна с уверенностью могла бы сказать, что он обладает красивым рельефным телом с сильными мышцами. Этого человека даже не беспокоит то, что на улице холодно — он выбежал из машины в легкой белой рубашке.
— Вы в порядке? — голос соответствует внешности. Глубокий и очень красивый. Как и взгляд зеленых глаз. Такие пронзительные глаза были у ее отца. Только он мог, словно проникать внутрь всего лишь взглядом. Краса этих глаз очаровывала. Рыбакова даже немного зависает, не отвечая на вопрос мужчины. — Извините, машину немного занесло. Вы не ранены? У вас ничего не болит? — этот совершенно чужой человек с таким родным взглядом подходит к Яне и внимательно смотрит в ее глаза. Девушка закусывает губу от слез, которые начинают выступать. Она так испугалась. И этот испуг, эти переживания сейчас рвутся наружу. — Девушка, все хорошо? — мужчина немного теряется. Что можно сказать или сделать для незнакомки, которая вот-вот расплачется?
— Я… Все в порядке, — Яна пытается сдерживать всхлипы и слезы, даже возможно небольшую истерику. Ее губы дрожат, поэтому говорить тяжело. Конечности холодеют. Темноволосой кажется, что еще секунда — и она рухнет на лед, ведь колени ее почти не слушаются. — Я просто испугалась, — девушка стискивает кулаки, начиная оседать на асфальт, но мужчина вовремя хватает ее за локоть.
— Вы уверены, что вам не нужно в больницу? — этот человек прищуривает глаза, и Яну бросает в жар. Какой же у него знакомый взгляд. Даже эти черты лица так похожи на черты ее отца. Наверное, в молодости папа выглядел также. Рыбакова осторожно качает головой. Она чувствовует, что ее начинает тошнить, и голова кружится. Но к врачам темноволосая бы сейчас не пошла даже под угрозой жизни. Ей так хочется обнять этого мужчину, как она бы хотела обнять своего папу. — Давайте я отвезу вас домой, — этот человек берет ее за руку и аккуратно подводит к машине. Сажает на переднее сидение, бережно пристегивая ремнем безопасности. Он относится к ней, как к маленькой девочке. И она, словно, знает его уже несколько десятилетий, доверчиво держит его за руку и идет туда, куда он ее ведет.