Они борются?
Нет.
Они танцуют?
Нет.
Так что же они делают?
Парень ловко поворачивается и хватает ее за предплечье и разворачивает, после чего рвано выдыхает. Яна поджимает губы и прищуривает глаза. Он бросает ей вызов, кто из них больше свободен в этом танце? Звучит глупо, но это так. Максим поворачивает ее спиной к своему лицу и закрывает глаза ладонями. Вот это уже немного не по сценарию. Они танцуют вальс. Черт возьми, как красиво это выглядит. Она же даже не касается его. А он всего лишь не дает ей видеть. Удивительно еще и то, что она доверяет ему, как себе, и позволяет вести в танце. Через несколько секунд Яна накрывает своими ладонями его руки и срывает их, словно повязку, с глаз. Разворачивается. Девушка толкает его в грудь и мелкими шагами подходит к нему, хватает его за шею. И теперь он не касается ее, а просто танцует вальс. Что же опаснее? Не видеть ничего и понимать, что в любой момент тебя могут заставить ступить на препятствие? Или осознавать, что твое дыхание сейчас в руках совершенно другого человека и только он повелевает тебе, когда вдыхать, а когда выдыхать? Екатерина еще никогда не думала, что вальс может быть страстнее танго или фламенко. Но, наверное, все, что делают эти двое, так наполнено вожделением и азартом. Они словно окунаются с головой в этот жар, в это влечение, в эти эмоции. Огонь поглощает их полностью, вызывая тягу и желание друг к другу.
И вот когда играют последние аккорды музыки, Яна и Максим словно просыпаются от сна и резко поднимают глаза друг на друга, даже немного отстраняясь. Они начинают танцевать обычный вальс, но вдыхают и выдыхают одновременно. Откуда эта волшебная синхронность? Яна начинает вести в танце и делает все немного быстрее, чем это нужно, но это не портит внешней картины, потому что она действует сознательно, при этом еще и язвительно улыбаясь. А Максим позволяет ей эту шалость и молча терпит. И вот они останавливаются. Яна отходит немного от парня, но он перехватывает ее ладонь и целует в руку. Так осторожно. Так нежно. Так влюбленно.
Они живут в собственном мирке чувств и желаний.
Который они создали из страсти и нежности.
Из любви.
*
После такой длительной и утомительной репетиции, пить и даже есть хотелось безумно. Поэтому всем составом, который находится в зале, и даже несколькими ребятами, что прогуливали неподалеку, ученики направляются в столовую. Все что-то громко обсуждают и смеются, каждый заряжен позитивом и энергией, и именно это и радовало. Вся эта толпа даже не представляет, как будет выглядеть весь этот праздник со стороны, но они уверенно твердят: это будет лучшее, что могло с ними случится за последнее время. На самом деле в этом светском бале была и темная сторона. Дело в том, что после двенадцати, ровно в тот момент, когда салюты перестанут украшать ночное небо, начинается самый настоящий «движ». На эту часть остаются совершенно не все, ведь множество девочек до сих пор считает, что это очень приличное мероприятие, где больше одного стакана шампанского никто не пьет. Так и есть. Только к полночи. Потом все запреты растекаются, как и алкоголь в крови подростков, а границы стираются, показывая истинное лицо каждого. И только, внимание, элита решает, кого оставить смотреть и участвовать в этой преисподней. В прошлый раз на этом балу осталось только сто человек из семьсот возможных. А в этот раз Максим решил пригласить всех. Даже маленьких восьмиклассниц, которые после нескольких минут убегут прочь. И самое страшное — игра «Чистилище». Суть ее заключается в том, что тебе задают семь самых сокровенных и очень тайных вопросов, на которые ты просто должна честно ответить. Практически всегда играет не больше десяти человек, потому что многие трусят. А если серьезно — все боятся, что их секреты узнают, но не каждый это признает.
Янины ноги болят просто ужасно. Она даже не хотела идти в столовую и покупать уже привычную воду, но Максим считает, что девушке нужно поесть, поэтому, взяв ее за руку и игнорируя ее недовольство, ведет за собой, как капризного ребенка. Многие удивлялись такому королю, но никто, абсолютно никто не осуждал. Казалось, что все ученики знают о нелюбви Рыбаковой к еде, ведь те скандалы, что устраивала ей Света на всю столовую, не услышать было трудно. И можно было заметить, что все эти чужие люди радовались каждой съеденной ложке супа или чего-то другого темноволосой. Они настолько привыкли к этому сумасшествию, что проблемы с питанием Яны автоматически становились проблемами всех остальных. И это удивляло, потому что в этой школе ты сам за себя.
Несколько шагов и возмущений девушки, и вот они уже в столовой, где он сажает ее за стол и идет к буфету. Рыбакова тяжело выдыхает и хмурится, поджимая губы. Тогда девушка со рваным вздохом опускает голову на стол и подкладывает руки под лоб. Ее даже начало немного тошнить от ощущения предстоящей еды и различных запахов из кухни. Пахло и супом, и манной кашей, и кофе, и даже шоколадом. Яна внимательно следит за фигурой парня, приближающейся к буфету. Черная майка не скрывает ни этого сильного торса, ни широких плеч, ни рельефных мышц на руках. Она всматривается в хищную походку и невольно вспоминает яркий запах, который преследовал ее во время тренировки.
— На что ты так засмотрелась? — насмешливый мужской баритон с другой стороны шепчет на ухо Яне эти слова, и она от неожиданности даже задерживает дыхание и резко поворачивает голову к источнику шума. Буквально на мгновение она соприкасается носом с Кусинским. Большие голубые глаза смотрят на нее с неподдельным интересом и насмешкой. Но в них нет этого пафоса, который раньше всегда сочился из его взгляда. Девушка переводит взгляд на его губы. Бледные, местами потрескавшиеся и изогнутые в привычной усмешке. Гладко выбритый острый подбородок, небольшая ямка под губами. Тогда она опускает взгляд на его мощную шею, скользит взглядом по кадыку, и возникает легкое желание коснутся его. Рыбакова даже чувствует слабенькое, но ощутимое покалывание на подушечках пальцев. Красивый. После она изучает темно-серую рубашку, расстегнутую на несколько пуговиц, и замечает висящий на шее крестик. Яна невольно поднимает руку и, под удивленный взгляд парня, осторожно отодвигает воротник рубашки и касается украшения. Она мимолетно касается ледяными пальцами горячей кожи и чувствует, как Андрей судорожно выдыхает ей в губы, а его тело напрягается. Чувствительный. Очень чувствительный. Яна держит в руках холодный металлический крестик с красивым рисунком Иисуса и внимательно смотрит на него, будто не верит своим глазам.
— Верующий… — Рыбакова резко поднимает голову, забывая на каком опасном расстоянии находятся их лица. И пораженно выдыхает, когда она на миллисекунду соприкасается с ним губами, а носом проводит по щеке. Так близко с ним она никогда не была. Эти слова не являются вопросом. Это скорее утверждение. Они пораженно застывают. Удивляет только то, как другие ученики пока не заметили этот запах. Запах недосказанности и взаимной боли. То, насколько эти двое похожи, сбивает с толку. Идеальная королева и идеальный принц, который мечтает стать королем. Жестокая и властная девушка и холодный и беспощадный парень. Маленькая и наивная папина дочка и улыбчивый и немного рассеянный мамин сын. Сгоревшая в собственных чувствах и убитый безответной любовью и предательством. Две души с совершенно разными вкусами идеалами и принципами. Две человека с своими собственными желаниями и играми. Но так похожи. Два неидеальных идеала.
— Еще с самого рождения, — он хватает ее холодные пальцы, неловко загибая их в кулак своей большой горячей ладонью. Яна не сопротивляется, а только расслабляет руку, словно помогая ему совершить задуманное. Его хриплый от природы баритон успокаивает ее, а его крепкие длинные пальцы стискивают немного дрожащую ладонь. К чему эти нежности — никто не понимает. Им даже плевать, что на них могут смотреть ученики или вскоре вернется Максим. Яна наклоняется ближе и кладет свою голову ему на плечо, вдыхая аромат его туалетной воды. Что-то морское с нотками какого-то коктейля, потому что чувствуется сладкий привкус.