...В канун сражения десятки экипажей наших воздушных разведчиков вопреки жестокому, густому огню зенитной артиллерии и действиям истребителей, чрезвычайно плотно прикрывших имперскую столицу, выполнили всеобъемлющую аэрофотосъемку Берлина и укреплений вокруг него. Все оборонительные полосы, начиная с одерского плацдарма, системы огневых позиций, противотанковых надолбов и рвов, пехотных траншей, аэродромы, сосредоточения войск на подступах и фортификационные сооружения самого города-цитадели были полностью шесть раз сфотографированы. Пленка зафиксировала все изменения в системе обороны вплоть до дня наступления. Аэросъемка плановая (вид сверху, как на карте) и перспективная (схватывающая рельеф местности и высоту сооружений), выполненная с разных высот и в различных масштабах, по сути, вскрыла все, чем располагал враг, пытаясь преградить путь к последнему оплоту фашистской Германии. Подробные фотопланшеты, схемы, карты, планы были размножены. Каждый - от командующего фронтом до командиров авиазвена, артбатареи, танковой или стрелковой роты как на ладони увидел цели, а также силы и укрепления неприятеля.
В ночь на 16 апреля 1945 года изготовились к бою тысячи наших самолетов. Тысячи "петляковых", "Туполевых", "ильюшиных", "Яковлевых", "лавочкиных", "Поликарповых". На аэродромах 1-го Белорусского фронта экипажи и технический состав 16-й воздушной армии под командованием генерал-полковника авиации С. И. Руденко, а также польские авиакорпус и авиадивизия, выделенные для поддержки наступления 1-й армии Войска Польского. В 1-й Украинский фронт вошла 2-я воздушная армия под командованием генерал-полковника авиации С. А. Красовского. В состав 2-го Белорусского фронта - 4-я воздушная армия генерал-полковника авиации К. А. Вершинина и Военно-Воздушные Силы Краснознаменного Балтфлота, которыми командовал Герой Советского Союза генерал Е. Н. Преображенский.
...На переднем крае центральной оси наступлений против Зееловских высот - тишина. Но в глубине полосы предстоящего сражения 1-го Белорусского фронта, как только стемнело, сотни По-2 - легких ночных бомбардировщиков нашей 4-й воздушной армии - принялись молотить огневые позиции, опорные пункты врага. Прославленные "Поликарповы"... Ненавидя, гитлеровцы называли их и "русь-фанер", и "кофейная мельница"; а наши, любя, - и "кукурузник", и "авиационный старшина", и "король воздуха". Можно с уверенностью сказать: ночь на 16 апреля была очень неспокойной для тех, на чьи головы сыпали бомбы По-2. И это было только началом.
Гитлер буквально за считанные часы до наступления советских войск вызвал в столицу шефа люфтваффе рейхсмаршала Геринга: "Пусть мобилизует всю свою авиацию. Мне надоело видеть над Берлином чужие самолеты..." Но что теперь мог сделать Геринг и вся его авиация?!
...Еще лежали неподвижно тысячи снарядов в тесных округлостях орудийных казенников, узкими сигарами нетерпеливо застыли меж направляющих станин "катюш"(а 800 наших бомбардировщиков уже поднялись в небо. В ночной тьме на высоте подошли к заданным целям полки По-2 из воздушной армии генерал-полковника авиация С. И. Руденко, подразделения тяжелых бомбардировали, ков главного маршала авиации А. Е. Голованова, чтобы точно в заданную минуту - вместе с небывалым артиллерийским залпом - тысячами авиабомб ударить по огневым точкам, узлам сопротивления, складам боеприпасов, артиллерии на боевых позициях, ударить по командным пунктам, центрам связи, штабам главной и второй оборонительных полос врага.
И вот... Огнем охваченное, точно обрушилось небо, с громовым грохотом раскололась земля. Тысячи пушек, минометов, "катюш" пронзили ночь ураганом снарядов. Разрывы их слились воедино с багряным гигантским всполохом бомбового удара, нанесенного по гитлеровцам с неба. Не переставая, грохотал этот гром, обрушивая молнии на гитлеровцев, земля ходила ходуном на десятки километров вокруг. Все "этажи" неба полнились гулом наших самолетов: на высоте шли тяжелые "ильюшины-4" - многотонными залпами крушить железобетонные укрепления врага; ниже эскадрильями и целыми полками мчались двухкилевые "пешки" и "туполевы-2" - глушить бомбами с пикирования и горизонтального полета узлы сопротивления, артиллерию на боевых позициях, скопления танков и аэродромы противника; над самой землей "брили" косяки девяток и звенья "ильюшиных-2" - атакуя плечом к плечу с матушкой-пехотой, сшибая пулеметно-пушечным огнем, давя "эрэсами" и бомбами все пытающееся ее остановить; наконец, властвуя в воздухе по всей этой лестнице снизу доверху, ломая любую попытку "юнкерсов", "фокке-вульфов", "мессеров" сунуть нос в небо, стремительно проносились пары, четверки, эскадрильи "яков" и "лавочкиных".
"...Берлин вздрогнул. Многие ощутили толчок, похожий на землетрясение... далекий непонятный гул, - писал о происходившем в те дни в германской столице спецкор "Красной звезды" на 1-м Белорусском фронте П. И. Трояновский. - Толчки повторялись. Бывалые люди клали ложки в стаканы и с ужасом прислушивались к тихому дребезжанию. Заметно колебались люстры. Через несколько минут встревоженная немецкая столица была уже на ногах... А далекое гудение все продолжалось. Тревога в Берлине росла".
Так же велика была роль нашей авиации и так же господствовала она в небе ночью, на рассвете и днем 16 апреля юго-восточнее Берлина, где перешли в наступление войска 1-го Украинского фронта под командованием маршала И. С. Конева. Здесь дело опасно осложнялось. Нависла угроза понести огромные потери в людях: сначала было необходимо на глазах у врага и под его губительным огнем форсировать полноводную весной реку Нейсе и лишь затем взламывать мощную, с городами-крепостями систему долговременных укреплений на ее противоположном берегу. Выручили, спасли жизнь тысяч солдат летчики 2-й воздушной армии генерал-полковника авиации С. А. Красовского. Во тьме, до рассвета, перед началом наступления экипажи Ил-2 гвардейских 1-го и 2-го штурмовых авиакорпусов по всей 300-километровой полосе прорыва поставили дымовую завесу. Густой полог белого дыма, опущенный с неба на землю, ослепил врага. Гитлеровцы оказались не в силах определить направление главного удара: не могли вести огонь, не видя целей. Участки форсирования Нейсе были от противника скрыты. К тому же в момент переправы через реку наших стрелковых дивизий, артиллерии, танков по обороне врага нанесли мощные удары сотни бомбардировщиков 4-го и 6-го гвардейского авиакорпусов. А вражеские самолеты, пытавшиеся помешать преодолению Нейсе, связали боем, отсекли, били нещадно вместе с другими воздушными бойцами части 2-го истребительного авиакорпуса генерал-майора авиации В. М. Забалуева, в том числе дравшиеся на новейших Як-3 и Як-9Д летчики 1-го гвардейского ордена Ленина, Краснознаменного истребительного авиаполка.
Ночной массированной бомбардировкой главной полосы обороны противника летчиками 4-й воздушной армии генерал-полковника авиации К. А. Вершинина начал наступление, обходя Берлин с севера, и 2-й Белорусский фронт под командованием маршала К. К. Рокоссовского. И здесь наши соколы полностью владели инициативой в небе. И здесь падали факелами "юнкерсы" и "мессершмитты". Обрушивались на аэродромы, танки, артиллерию, живую силу врага потрясающей силы штурмовые и бомбовые удары.
Итак, первые дни нашего наступления подтвердили полное господство в воздухе советской авиации. Как вспоминал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, "гитлеровские войска были буквально потоплены в сплошном море огня и металла. Непроницаемая стена пыли и дыма висела в воздухе, и местами даже мощные лучи зенитных прожекторов не могли ее пробить.
Наша авиация шла над полем боя волнами. Ночью несколько сот бомбардировщиков ударили по дальним целям, куда не доставала артиллерия. Другие бомбардировщики взаимодействовали с войсками утром и днем. В течение первых суток сражения было проведено свыше 6550 самолето-вылетов".