16. За гранью реальности
В прострации добираюсь до машины и заваливаюсь в салон. Что дальше? Может, пока меня не было, испортили тормоза или заложили взрывчатку? Устало опускаю голову на руль. Прохладная поверхность помогает вернуть здравый смысл.
Будь это так, они не пытались бы меня только что сбить. Не глупи, Лера, и не паникуй!
Дрожащими руками достаю из кармана сигареты. Курю прямо в салоне, потому что страшно выходить на улицу. Приоткрываю окно, чтобы дым не задерживался. Меня всю колотит, и дрожь не проходит даже спустя несколько минут. В таком состоянии нельзя вести машину, но и пешком не могу идти.
Через короткий промежуток времени вновь тянусь к пачке, и только после второй выкуренной сигареты меня начинает отпускать. Сердцебиение постепенно замедляется, приходя в норму для человека, который только что получил двойную дозу никотина.
Я смотрю на улицу, воспринимая город как врага. Хуже всего осознавать, что если за мной следили с самого начала, они знают, что я делала возле школы. Надеюсь, Оля не пострадает. На всякий случай задерживаюсь и уезжаю только, когда она благополучно садится в белую десятку. Не успеваю толком рассмотреть женщину за рулём, но по рыжим волосам предполагаю, что не ошибаюсь.
Руки сами выбирают маршрут и направляют машину к полицейскому участку. Всю дорогу пытаюсь себя отговорить, но что толку? Если меня вновь попытаются прикончить, об этом должны знать.
На ходу набираю номер Олега и прижимаю мобильник к уху при помощи плеча. Продолжительные гудки сопровождают меня на светофоре. Дозвониться не выходит.
Дьявол! Надеюсь, он на работе.
Полицейский отдел располагается прямо напротив здания Культурного центра где-то поблизости от автостанции. Можно сказать, здесь встречаются два разных мира, которых отделяет друг от друга лишь широкая дорога. По-хорошему отделанный центр смотрится выигрышно на фоне простого строения, единственной отличительной чертой которого является большая сине-белая табличка над входом.
На какое-то время я даже засматриваюсь на белые колонны и мраморные статуи, подчёркивающие предназначение центра. В архитектуре прекрасно отражена эпоха Возрождения. Эпоха, которая стала синонимом культурного прорыва, толчком к просвещению и развитию человечества. Объёмные формы, смелые решения. Здесь мы отмечали выпускной в девятом классе. Кажется, что прошла целая вечность. Но до сих пор не могу выкинуть из головы красоту и габариты помещений центра.
Но я сворачиваю к противоположному зданию, готовясь впитывать нечто более приземлённое нежели искусство. Перед тем, как зайти внутрь, пробую ещё раз набрать знакомый номер. Опять безуспешно, а ведь мне хочется говорить именно с ним.
Почти сразу попадаю в дежурную часть. Останавливаюсь у турникета. За огромным бронированным стеклом замечаю сразу трёх сотрудников: дежурный, его помощник и ещё кто-то. На просьбу переговорить с конкретным сотрудником, мне предлагают написать заявление. Я с тоской смотрю на белый лист, не желая напрасно тратить время.
— Послушайте, я не планирую писать заявление! — пытаюсь объяснить ещё раз. — Просто подскажите, где я могу найти Олега Китова?
— В свободное от работы время! — сухо отчеканивает дежурный, направив на меня безразличный взгляд. — Все обращения и личные приёмы ведёт участковый, а не патрульно-постовая служба!
Но я понимаю, что не могу никому довериться. Возможно, зря вообще пришла. Следовало ехать домой и попробовать дозвониться до Олега. Страх заставляет меня действовать необдуманно. Есть ли гарантия, что местный участковый не покрывает преступления, связанные с делом Миланы Солнцевой? Разве я могу кому-то рассказать всё, что знаю?
— Гражданка, Вы либо пишите заявление, либо уходите! — настоятельно предлагает дежурный.
Я молча возвращаю чистый лист А4 и шариковую ручку. Затем потерянно вываливаюсь на промозглую улицу. Как-то странно звенит в ушах. Я практически не слышу посторонние звуки. Шум машин, свист ветра, сработавшая сигнализация где-то вдалеке — всё звучит как-то приглушённо, будто через толстое стекло. По участившемуся сердцебиению и прерывистому дыханию понимаю: я испытываю что-то вроде панической атаки. Обеспокоенно гляжу по сторонам, но зрение мутнеет. Вижу какие-то круги перед глазами и размытые очертания фонарей и зданий. Желудок скручивает от гадкой тошноты.
Вибрация телефона приводит меня в чувство. Достаю его из сумки, едва не уронив на асфальт, и отвечаю на звонок. Тело покрывается холодной испариной. Странное наваждение проходит не сразу, так что я пока туго соображаю.
— Алло, звонила? — касается моего уха тягучий баритон Олега. — Целых два раза. Это рекорд!
Свободной рукой потираю висок, пока тошнота не начинает отступать.
— Д-да… — сдержанно отвечаю я. — Ты сейчас в участке?
— Ага, у тебя что-то случилось? Голос странный.
— Нужно поговорить! — вместо ответа признаюсь я.
Мужчина задумчиво вздыхает. Я радуюсь короткой передышке. Приходится опереться на ближайший фонарный столб.
— Давай через пол часа в Квинси? — наконец, предлагает Олег. — Прости, раньше никак. Это самое ближайшее от меня заведение. Или ты пешком?
— На машине! — я сразу нахожу глазами закусочную на противоположной стороне. До неё максимум двести метров. — Буду ждать там.
— Отлично, тогда до встречи!
Я медленно ковыляю через тротуар, но застываю у бордюра. Прежде, чем перескочить через дорогу, внимательно гляжу по сторонам снова и снова. Сердце колотится как бешеное. Меня одолевает страх, что нападавший попробует закончить начатое. Но не прямо же у полицейской части…
Перебегаю через пешеходный переход с такой скоростью, словно за мной гонится стая диких слонов. Страх незаметно вытесняет слабость и дурноту. Теперь я быстрым шагом направляюсь к закусочной.
Внутри становится немного спокойнее. Я оглядываюсь по сторонам и отмечаю, что это очень маленькое заведение. Чаще всего покупатели берут еду на вынос. Но есть и несколько маленьких столиков.
Подхожу к витрине и делаю вид, что выбираю будущий заказ. Вижу разнообразные салаты, картофельное пюре, котлеты, отбивные. С другой стороны от кассы замечаю пирожки, сырники, пончики и чизкейки. Небогатый выбор напитков красуется на плакате позади сотрудницы закусочной.
Есть совсем не хочется, но заказываю двойной эспрессо и сырник. Жду у кассы, пока делается заказ. Непроизвольно посматриваю на окна, словно ожидаю увидеть виновника моего страха. Стараюсь дышать через нос и делать глубокие вдохи, пока насыщенный кофейный аромат заполняет лёгкие.
Через десять минут занимаю первый попавшийся столик с готовым заказом. Задумчиво ковыряюсь вилкой в тарелке. Охота позвонить Алисе и узнать как прошёл первый день в школе. Но опасаюсь, что голос выдаст моё состояние. В итоге, просидев над дымящимся стаканом ещё какое-то время, всё же набираю номер. Важно переключиться на что-то хорошее хотя бы на пару минут.
Алиса, судя по всему, рада моему звонку. Следующие пятнадцать минут я слушаю рассказ об этом дне, насыщенный красками и сравнениями. Она хвастается, как успели соскучиться подруги. Но угодила прямо на контрольную по математике. Правда, учительница разрешила в этот раз не писать, поскольку тема новая. Радует, что пока обходимся без двоек.
Спрашиваю про отца и слышу только хорошее. Игорь обещал сегодня сводить её в кинотеатр. А потом купят целое ведро мороженого и будут объедаться дома под видеоигры. Я не возражаю, но напоминаю про уроки. Оказывается, Игорь чуть ли не сам выполнил за неё домашнее задание, чтобы скорее освободить время для отдыха. Алиса рассказывает об этом с таким восторгом, что мне не хочется душнить. Ладно, пусть по-максимуму развлекаются, пока меня нет. Тем более, завтра у Алисы танцы: успеет провести время с пользой.
Когда успеваем наговориться, желаю ей отлично провести время, не забыв добавить, что люблю. Убираю мобильник в сумку и при этом замечаю, что страх отступил. Разговор с Алисой помог мне взять себя в руки. Это единственное, что кажется мне настоящим: слышать её голос, который отзывается в самом сердце.