— Не понимаю, — вздохнул Пек Чан и мотнул головой в сторону деревни. Она утонула в ночной мгле, и только узкие полоски света напоминали о том, что там живут люди. — Спят… Спят, словно ничего не случилось…
Кай Су тоже глядел на тусклые огоньки и ясно представлял себе тех, кто находился сейчас в маленьких фанзах. За бумажными ставнями, сквозь которые пробиваются жёлтые огоньки, не спят… Старый кореец, весь жаркий день работавший в поле и на огороде, сидит на цыновке возле светильника и коротким ножом вырезает замысловатую миску или игрушку для внука. После трудного дня сон приходит не сразу, а руки, коричневые от солнца, не могут оставаться покойными.
А вон там вспыхнул и разгорелся свет. Это бабушка, такая же, как и у Кай Су, проснулась от плача ребёнка и, склонясь над колыбелькой, поёт весёлую песенку о том, как глупый тигр позавидовал орлу, захотел полетать, прыгнул со скалы и разбился….
А вот бежит маленький огонёк — верно, проснулась вся семья, идут взглянуть на родившегося телёнка…
— Спят. А партизаны не спят! — Пек Чан говорил громко и зло.
Вдруг он вскочил на ноги.
— Помещики и полицейские — трусы, а они, — он указал на деревню, — их боятся! Почему это?
Кай Су ничего не ответил.
— И ты хорош! Только и думаешь о том, чтобы ходить с лопатой, есть куксу да кланяться помещику…
— Я?! Кланяться помещику?!
— Ну да… Думаешь, я не знаю… — Пек Чан горячился всё больше и больше. — Почему ты не хочешь собрать войско и выгнать всех помещиков, полицейских и американцев с корейской земли?
— Я только об этом и думаю, — спокойно ответил Кай Су. Помолчал и добавил: — Только как это сделать?
— И ты не знаешь?
— А ты знаешь?
— Я? Эх ты!.. — И Пек Чан стал рассказывать, как легко собрать целую армию. У него всё было предусмотрено и рассчитано.
Друзья увлеклись и говорили, не слушая один другого, до тех пор, пока не стало бледнеть небо и громко не запели птички. Оба решили начать формирование армии с Прохладной Долины.
— А бабушка будет на всех готовить, — говорил Кай Су.
— А Чан Бай Су сложит смешную песню об американцах, и мы будем петь её после каждой победы.
— А кто будет генералом?
— Я!
Кай Су мгновенно замолчал и надулся. Пек Чан начал рассказывать, каким способом отбить у американцев самолёты, но, заметив, что друг его не слушает, тоже замолчал.
Мелкие облака стали похожи на пушистые розовые цветы. Из деревни донеслось мычанье волов. Ветер стал тёплым и ласковым. От его дыхания слипались глаза. Кай Су повернулся на спину. Его охватила дрёма.
— Послушай! — Пек Чан жарко дышал в ухо Кай Су. — Будем генералами по очереди — сегодня я, завтра ты… Хорошо?
Кай Су лежал с закрытыми глазами и молчал. Он протянул руку и похлопал Пек Чана по спине.
«Генералы» обнялись и скоро уснули.
Во сне Пек Чан несколько раз вскрикивал и размахивал руками: шло ответственное сражение. Кай Су был ранен. Враги выставили против корейцев крупные части, но Пек Чан заманил неприятельскую армию в горы и, соединившись с отрядом Весёлого Огонька, окружил её и взял в плен…
Кай Су спал спокойно и часто улыбался. Он видел свою землю свободной.
Пек Чан разбудил его в тот час, когда он окончил постройку огромной, в сто окон, фанзы с высокой башней, на шпиле которой трепетал шёлковый флаг.
Земляки рассказали друг другу свои сны и отправились в путь.
Скоро они добрались до большой деревни и пошли по неширокой улице, поражаясь необыкновенной для этого часа тишине.
Солнце ещё не садилось, а все окна были задвинуты бумажными ставнями. Ни в маленьких огородиках перед фанзами, ни на улице не было людей. Ребята пошли тише.
Обогнув на перекрёстке высохшие кусты, они в испуге остановились: перед ними возник белый дом с новой черепичной крышей и высоким крыльцом.
Вдоль стены лениво вышагивали двое полицейских. Они шли навстречу один другому, встречались у крыльца и, повернувшись, расходились.
Один из полицейских увидел ребят, дошёл до положенного угла стены, остановился и махнул на них рукой, как на собаку, по ошибке забежавшую на чужой двор.
Полицейский дыхнул громким шопотом:
— Спать!
Кай Су и Пек Чан побежали.
У околицы они переглянулись.
— Что это? — спросил Кай Су.
Пек Чан задумался.
— Надо узнать…
Они обошли вокруг деревни и увидели, что двор дома с черепичной крышей выходит к широкому ручью. По узкой полоске обрывистого берега тянулся высокий плетёный забор, обмазанный глиной.