Укрытые высокой травой, Кай Су и Пек Чан подползли к забору и почти у самой земли обнаружили дыру, прикрытую со двора большим камнем. Очевидно, это был ход для кур.
Пек Чан осторожно сдвинул камень в сторону. Прямо перед собой ребята увидели толстую цыновку. На ней, облокотясь на японскую подушку в форме длинного валика, полулежал жирный человек в стёганом халате.
Кай Су чуть не вскрикнул от изумления: это был его хозяин — Хан Хо Сан.
Кай Су не знал, что у Хо Сана было много деревень. Он дёшево скупил их у бежавших японцев.
Хо Сан был доволен. Урожай обещал быть отличным. Взбунтовавшиеся крестьяне притихли при одном только виде американских солдат.
Хо Сан улыбался.
Перед ним на низенькой скамеечке сидел вертлявый человек в золотых очках. Он что-то быстро говорил, размахивая руками. Хо Сан слушал с полузакрытыми глазами.
Ребята замерли.
Вертлявый частил:
— Другие времена, Хо Сан… То, что ты делаешь, делать уже нельзя. Народ прислушивается к северному ветру. Если вы, помещики, не хотите, чтобы вспыхнул весь юг, не надо возбуждать крестьян, не надо… Ведь ты кореец. Надо подумать и о меньших братьях своих…
Вертлявый нагнулся к уху Хо Сана, но заговорил громче, чем прежде:
— Надо уметь произвести впечатление, Хо Сан. Фасад тюрьмы штукатурят и красят не для того, чтобы в ней было приятней сидеть. Но это производит впечатление… Ошеломи народ, Хо Сан, и он воздаст тебе сторицей… Объяви «пять — пять», и ты избежишь расходов по содержанию полиции.
Хо Сан открыл глаза. Вертлявый опередил его мысль:
— Знаю, знаю: дед, прадед, предки… Но надо уметь шагать в такт музыке.
Хо Сан зашлёпал мокрыми губами:
— Лучшая музыка — тихий звон золота. Под неё шагает весь мир.
— Не весь, Хо Сан, не весь!
— Знаю! — Хо Сан обозлился. — Ваши разговоры, уговоры, переговоры, проповеди до добра не доводят! Кого вчера била эта голытьба? Тебя. За что? За сладкие слова.
— Но это же драка, это не доказательство…
— Да, драка. Но в драке побеждает тот, кто бьёт, а не тот, кого бьют.
— Но политика требует…
— Довольно!
— Слушаю.
Стало быстро темнеть, и Хо Сан вошёл в дом. Человек в золотых очках шмыгнул за ним.
Ребята посидели немного в траве и, когда замигали первые звёзды, выползли в поле. Кустами они дошли до дороги и побежали к горе́. Там под соснами друзья сгребли хвою в большую кучу и крепко уснули на мягкой душистой перине.
7. ЧТО ВИДЕЛИ КАЙ СУ И ПЕК ЧАН НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ
Кай Су сидел на пороге развалившейся фанзы и старательно дробил в ступке соевые зёрна. Пек Чан держал на коленях голого мальчика, строил зверские рожи и бодал его лбом, отчего малыш взвизгивал и смеялся.
Кай Су стряхнул с пестика пыль и сказал:
— Всё. Тётушка Цон Син, мы пошли.
Из фанзы послышалось:
— Погодите, славные ребятки! Поешьте!
— Благодарим, тётушка Цон Син. Пора. Солнце высоко.
Из фанзы вышла молодая женщина:
— Я вчера и не поговорила с вами, славные ребятки… Куда же вы путь держите?
— В Прохладную Долину.
— Знаю я эту деревню, бывала там. Только не так уж она прохладна, как вы думаете.
— Почему, тётушка Цон Син?
— Пожгли её.
Кай Су вскочил. Пек Чан опустил малыша на землю:
— Как пожгли? Кто?
— Не знаю. Может, полиция; может, солдаты… Люди говорят: там скрывались партизаны…
Кай Су и Пек Чан поклонились женщине:
— Благодарим, тётушка Цон Син, за приют.
Женщина протянула ребятам пару сухих лепёшек:
— Раньше завтрашнего вечера не доберётесь, славные ребятки, да и то если через перевал пойдёте.
— Мы знаем.
К фанзе на низкорослой мохнатой лошадке подъехал человек в золотых очках. Он улыбнулся женщине, приложив руку к серой шляпе, и затрусил дальше. Женщина неохотно кивнула головой и отвернулась. Ребята узнали вертлявого.
Пек Чан спросил:
— Кто это?
Женщина стиснула зубы.
— Змей!.. Ползает по деревням и шипит: «Вы и не ропщите и не ссорьтесь с хозяевами, а если чем недовольны, изложите сообща…» Вот наши и пошли в город излагать, кто чем недоволен. И муж мой с ними вместе… — Женщина усмехнулась: — Земли ему мало показалось. Пошёл спрашивать, почему на севере крестьянам и земли дали и урожай не отбирают, а у нас всё так же, как и при японцах было.
Пек Чан заинтересовался:
— А они?
— Кто «они»?
— Ну те, у кого он спрашивал… Что они ему сказали?
— Не знаю.