— Пожмите руки! Друзьями должны быть, а сейчас вы словно надулись друг на друга.
И, подталкивая остальных, говорил:
— Все, все! Это теперь ваши лучшие друзья. Задача у всех вас одна: добиться большего, лучше помочь фронту. А добиться этого можно только дружной совместной работой. Не мешать, а помогать друг другу, вот задача соревнующихся. А кто из вас победит, покажет будущее, но никакой обиды у побежденных к победителям быть не может.
Петр Иванович-младший пожал руку Андрееву, его товарищам и стал в сторонке, рассматривая новых друзей. Андреев был намного старше его, рослый, плечистый, против него Петр Иванович чувствовал себя мальчишкой. Видимо, об этом же подумал и Андреев. В его голове мелькнуло: «Шкет, а лучший на заводе работник… Вот и поди с ним»…
Пожав друг другу руки, члены бригад рассаживались за стол. В узком конце заняли места секретарь и начальники цехов. Рядом с ними — бригадиры. В конце стола — приглашенные гости.
Петр Иванович-младший почувствовал, что волнуется, что забылись все слова, которые он приготовился говорить, все условия, которые надо предъявить соревнующейся бригаде. Нащупал в кармане листок с условиями, несколько успокоился. Заметил, что над столом секретаря во всю стену шел лозунг, сделанный огромными красными буквами на полотнище:
…НАШИ СЕРДЦА НЕ БУДУТ ЗНАТЬ ПОКОЯ, ПОКА ХОТЯ ОДИН НЕМЕЦ ТОПЧЕТ НАШУ ЗЕМЛЮ; НАШИ РУКИ НЕ БУДУТ ЗНАТЬ ОТДЫХА, ПОКА ПРОДОЛЖАЕТСЯ ЭТА ВЕЛИКАЯ БОРЬБА; НАШ МОЗГ НЕ БУДЕТ ЗНАТЬ УСТАЛОСТИ, ПОКА ИНТЕРЕСЫ РОДИНЫ ТРЕБУЮТ ОТ НАС НЕУСТАННОГО ТРУДА…
«Неустанного труда… — повторил про себя Петр Иванович-младший и подумал: — А все же легче восемь лишних часов у станка выстоять, чем тут разговоры вести».
Секретарь открыл собрание. Он говорил о советской молодежи, о заводских бригадах, о задачах, стоящих перед комсомольцами и молодежью, о необходимости скорейшего разгрома врага.
Говорил горячо, поворачиваясь то к одной, то к другой бригаде, словно ища у них подтверждения своих слов, и кончил тем, что предложил, не теряя дорогого времени, перейти сразу к обсуждению условий вызова на соревнование «бригадой товарища Самойлова бригады товарища Андреева».
— Ну, кто самый смелый?
И, как всегда бывает, никого смелого не оказалось, никто не начинал говорить. Секретарь рассмеялся:
— Если с такой же смелостью пойдет у нас и соревнование, то, пожалуй, недалеко мы уйдем…
— Я самый смелый, хотя и не самый младший, — поднялся вдруг со своего места Петр Иванович-старший.
Посмотрел на своих ребят, затем на бригаду сборочного цеха, и лукавая улыбка спряталась под усы.
— Мои герои начинают соревнование, они и в ответе первыми должны быть. Я с ними работал, за них мне отвечать, за них и краснеть, если провалят соревнование… А только я хочу верить, что они не подведут меня, не опозорят старика Чугунова. Я бы хотел, чтобы они возвеличили меня на старости лет… Ведь если, скажем, наши в соревновании пусть даже не победят, а станут настоящими мастерами производства, так и за это хвала им, и тогда в нашем цехе легче будет создавать новые такие же бригады… Как ты думаешь, Медведев, верно я говорю?
— Верно, — мрачно отозвался Медведев.
— Не подведут? — продолжал он смотреть на Медведева.
— Не должны.
— Верно. Я также думаю. А сейчас пожелаю тем и другим успеха в работе… Давай, Петр Иванович, начинай. Вызвался, так и отвечай за все…
Петр Иванович-младший поднялся со стула. Знал, что надо сказать какие-то слова, они были им заготовлены, а вот сейчас все куда-то исчезли и никак не хотели вспомниться.
«Ладно!» — решил он про себя и вынул из кармана лист с условиями соревнования.
— Говорили достаточно, — сказал он, — так я предлагаю прочитать наши условия и обсудить их. Чего зря терять время… Тоже после работы всем отдых нужен… Предлагаю обсуждать по пунктам.
Только в одиннадцатом часу на больших листах бумаги, заполненных условиями договора, члены бригад по очереди ставили свои подписи. Последними скрепили их бригадиры.
Затем снова стояли друг против друга и жали руки.
— Поздравляю! — кивал головою председатель.
А Петр Иванович-младший, спускаясь уже с лестницы, заявил вдруг Андрееву:
— Наговорили много, чтобы на полчасика раньше, в кино бы можно было успеть… Сегодня душа у меня раскрылась широко, требует чего-то, а чем ее успокоишь?.. Ну, будем здоровы. — Наспех пожал еще раз руку Андрееву и скатился вниз по барьеру лестницы.
С улицы донесся его голос:
— Может, на речку, ребята, пойдем? Костры жечь можно, песни петь…