— Ему я по пояс, а он мне в подчинение? Не выйдет, Петр Иванович. Смешно будет.
— Чудак. Да ведь это только на один день.
— Я от этого не вырасту, а он меньше не станет, Медведев. Ему это подходит.
— А если в конторе на тебя указали?
Лицо Петра Ивановича-младшего залучилось, сморщилось, и он затрясся от хохота:
— Придет директор… Мне мастера… Он туда-сюда, а мастера не видать… От стыда лопнуть можно.
И сразу оборвал смех, обратился к начальнику цеха:
— Разрешите идти? Как бы там без меня чего ребята не натворили.
Так и не пошел, а утром на месте Петра Ивановича-старшего стоял Медведев.
Он был неприветлив, суров, говорил нехотя, а когда ребята подходили к нему с чертежами, за справками, начинал кричать:
— Работнички! Такого пустяка не понимаете. — Тыкал пальцем в чертеж, но ничего разъяснить не мог, и ребята расходились по своим местам, пыхтели над чертежом или шли к Петру Ивановичу-младшему.
— Покажи.
Тот останавливал станок, всматривался в чертеж и давал совет.
— Дуй! А то у меня тоже стоит станок.
За этот день цех снизил выработку на семь процентов.
— В чем дело? — спросил Медведева начальник цеха. Тот пожал плечами.
— Видно, я недостаточно с ними был строг. В следующий раз учту это.
Из намеков ребят, из подслушанных у станков разговоров Петр Иванович понял, что Медведев сразу взял неправильную линию и тем самым оттолкнул от себя ребят.
Петр Иванович подходил к бригаде своего тезки и видел улыбающееся лицо бригадира, такую же улыбку у его ребят. И Петру Ивановичу самому хотелось улыбаться. Он наблюдал за тезкой. Когда у кого-нибудь в бригаде станок начинал делать перебои, затихать или брать неровные, ускоренные темпы, бригадир поднимал голову, долго прислушивался и спокойно говорил:
— Слышишь? Так и станку заболеть недолго.
Станок выправлялся, брал нужный тон и успокоенно шел дальше. Видя все это, начальник цеха понял отчетливо, что Медведев ему не замена. Медведев — гордый и самолюбивый человек, не умеющий ладить с другими, привлечь к себе людей, научить их работать. Он может только командовать. Такой быстро перессорит ребят между собою и сорвет всю работу.
— Не годится! — решает вдруг Чугунов и быстро уходит в закуток. Садится на табурет, закуривает папиросу.
Все это делалось не просто из любопытства старого мастера. Несколько дней тому назад его вызвал к себе заместитель директора и без особых предисловий заявил:
— Решили тебя снять из этого цеха.
— По старости? — в голосе явная обида.
— Постой, — опомнился председатель. — Верно, что я начал неладно: получилось, будто мы тебя выбросить хотим… нет, друг. Есть распоряжение открыть при заводе новый цех сложных деревянных конструкций, а кроме тебя некому его организовывать. Сам знаешь…
— Знаю, — проворчал Чугунов. — А вот кого вы на мое место к ребятам поставите, хотел бы я знать?
— Это твое дело. Ты хозяин цеха, ты и выдвигай себе замену.
— Из ребят?
— Ясно. Из твоего «списочного состава».
Петр Иванович обиделся.
— Ты, Александр Владимирович, это брось. Я своих ребят ставлю выше многих твоих взрослых. Ребята ребятами, а цех-то у меня передовой…
— Значит…
— Ничего не значит. На работу ребята мастера, а вот руководить… — Он вдруг рассердился, — не дам!
— Это что еще за фокусы? — удивился заместитель.
— Не дам и все: цех развалите и парня испортите — загордится, и больше он уже никуда.
— Не из других же цехов ставить к тебе человека. Он ничего не понимает в твоем производстве.
— Не дам калечить ребят! — упорствовал Чугунов.
Заместитель развел руками.
— Не видал тебя таким.
— За ребят драться буду.
Заместитель рассмеялся.
— Ладно. А если так, Петр Иванович. Цех начнем создавать через десять дней. За это время ты сам подготовишь кого-либо из ребят, а потом месяца полтора, понадобится, а то и два, будешь работать по совместительству здесь и на новом месте. Вот у тебя и вырастет человек.
Старик заколебался.
— Так еще можно попробовать.
— Кого же тогда?
Старик задумался и сразу заулыбался:
— Кого ж? Петра Ивановича.
— Младшего? — заулыбался в свою очередь и заместитель. — Смышленый парень. Видел я на днях его бригаду. Дружная. Работают все, как друзья, и бригадир у них такой же друг, а слушаются они его с первого слова. Видимо, доверяют ему во всем и ценят дружбу. Ну, как?
— Обожди, Александр Владимирович. Такие дела в пять минут не решаются. Посмотрю на деле, тогда и скажу.