Сколько раз я потом вспоминал этот разговор с начальником и настойчивость, с какой он предлагал мне заниматься в семинаре. Как еще часто неопытные любители, взяв щенка, под всяческими предлогами уклоняются от регулярных занятий в клубе, не ходят на дрессировочную площадку, и как часто сами же бывают наказаны за это! Из-за лености хозяев вырастает плохая собака, непослушная, невоспитанная, не умеющая ни сесть по команде, ни лечь, не признающая над собой ничьей власти, или, наоборот, забитая, потерявшая всю живость и резвость, которые так радуют в здоровом животном. Собаке требуется воспитание, нужно уделить время для занятий с нею, необходимо пойти на эту жертву, — потом это окупится сторицей. Эту истину начальник сумел внушить мне при первой же встрече.
— Кстати, — сказал он, когда я уже собрался уходить, — хотите, я познакомлю вас с вашими будущими товарищами?
Он повел меня в соседнюю комнату. Это была большая светлая комната, где происходили собрания членов клуба, и тут находилось около десятка людей, беседовавших с инструктором, и не менее полудюжины собак, чинно сидевших или лежавших около своих хозяев. Мне показалось удивительным присутствие такого количества собак в общественном месте, хотя, как я понял потом, здесь это было так естественно! Против ожидания, они совершенно не грызлись между собой, хотя вид у некоторых был самый устрашающий, и вообще держались так, как будто понимали, что находятся в культурном обществе. Лишь спустя известное время я понял, что это было исключительно вопросом выучки.
Удивление мое продолжало возрастать. Почему-то, когда начальник втолковывал мне необходимость учебы с собакой, у меня мелькнула мысль, что заниматься всем этим могут только люди, располагающие неограниченным запасом свободного времени, короче говоря, бездельники. Однако мои новые знакомые, которым представил меня начальник, отнюдь не подходили под такое определение. В большинстве это были люди пожилые, солидные, с сединой в волосах. Особенно приятное впечатление произвел на меня один, уже в больших годах, но юношески-живой, общительный, у ног которого лежал красивый черный доберман. Он так интересно говорил о собаках! Позднее я узнал, что это был лучший доберманист города, всю жизнь возившийся с собаками. Кроме мужчин, были две женщины и девочка-пионерка, а также два паренька комсомольского возраста. Все они, повидимому, были своими людьми в клубе и чувствовали себя здесь, как дома.
Со временем я убедился, что обычными посетителями клуба были представители различных ведомств, заводов, фабрик, торгующих организаций, ответственные работники милиции и уголовного розыска, военные, не говоря о многочисленных любителях, которые составляли основной коллектив клуба. Только из знакомства с ними я начал понимать, какую большую службу несет собака, насколько она полезна и нужна, как велик спрос на нее.
Меня поразило, что рядом с собаками совершенно спокойно разгуливала кошка. Она жила в клубе и настолько привыкла к их близости, что почти не реагировала на их присутствие. Они тоже не трогали ее и, казалось, даже не замечали.
На другой день я привел Джери в клуб.
Сергей Александрович — так звали начальника — долго обхаживал его со всех сторон, осторожно щупал, заглянул в пасть, посмотрел зубы и, наконец, только после этого поздравил меня с удачным щенком.
— Хотя приобретение ваше случайное, — сказал он, — но вполне удачное. Сильва — хорошая производительница, мы ее знаем. Обычно для покупки породистого щенка служебной породы сначала обращаются к нам, а мы уже даем рекомендацию, кого и где купить.
От его слов с моей души словно камень свалился. Я все боялся: а вдруг он скажет, что щенок плох. Опасения оказались напрасными, и теперь можно было смело приступать к воспитанию щенка.
Домой я возвратился радостно-возбужденный, гордый от сознания, что у меня такой хороший пес. Но через несколько дней приуныл. Щенок меня не слушался.
Прежде всего, он оказался неспособным понять требование чистоты, и свои естественные надобности без стеснения удовлетворял где придется. Я пробовал кричать на него. Щенок пугался, припадал к полу, виляя хвостиком, и, вытаращив глазенки, смотрел невинно и преданно, а через несколько минут повторял свой проступок. Ясно было, что он не понимал, за что его ругают.
В конце концов, вспомнив совет Сергея Александровича внимательно присматриваться к поведению щенка, я стал делать так: заметив, что мой пес начинает кружиться на месте, вынюхивать пол (обычно это наблюдалось сразу же после принятия пищи), я тотчас подхватывал его под брюшко и тащил во двор. Как я убедился впоследствии, это был единственно правильный способ научить его не пачкать дома. Я умышленно останавливаюсь на этом, поскольку первое, с чем сталкивается любитель при комнатном содержании животного, это приучение щенка к чистоплотности.
Через несколько дней малыш стал сам бегать к двери, однако, поняв половину дела, долго не мог осилить всю премудрость, и обычно, добежав до порога, не ждал больше ни секунды.
Всердцах я несколько раз его больно прибил, о чем впоследствии не раз жалел. Ничего не помогало. Щенок проявлял совершенно непонятное для меня упрямство и неспособность держать себя «прилично», как подобает благовоспитанной комнатной собаке. Редкий раз мне удавалось успеть выпустить его во двор. Лужи на полу почти не просыхали, и сколько ни старался я втолковать ему, что нужно «проситься», он, казалось, не желал считаться с этим.
Я уже с тревогой начинал спрашивать себя, что же будет дальше, если он не может воспринять таких простейших требований? Неужели щенок так беспросветно глуп? Месячный котенок, едва отнятый от матери, почти с первого раза усваивает, чего от него хотят, и приучается ходить на ящичек с песком, а мой Джери...
Мои родные неодобрительно качали головами. Что делать? Я снова пошел в клуб, захватив с собой Джери.
Сергей Александрович улыбнулся, услышав мои сомнения.
— Ну, вот уж это-то совсем пустяки! И беспокойство ваше напрасно. Бить щенка ни в коем случае не следует. Пройдет месяц-два, и он сам отучится от своего неряшества, поверьте слову. Просто он еще слишком мал, чтобы выполнить ваше требование. Желудок мал объемом, поел щенок — сейчас же нужно выпустить его во двор. И вообще выпускать почаще. Подрастет ваш питомец, окрепнет, и все наладится. Все будет хорошо. Вот только...
Лицо начальника сделалось серьезным. Он еще раз осмотрел Джери и внушительно добавил:
— Рахит. Видите? — показал он на передние лапы щенка, заметно утолщенные в суставах. — Да вы не пугайтесь, — поспешил он успокоить меня. — К сожалению, это дело весьма обычное в городских условиях, тем более для щенка-дога, но, к счастью, вполне исправимое, если во-время обратить на это внимание. Собака крупная, костяк массивный, для правильного формирования организма необходимы обильная мясокостная пища и побольше движения. А наши собаки, в условиях большого города, зачастую лишены нормальной свободы движений. Давайте щенку костей и гуляйте как можно больше. Кроме того, — рыбий жир. Не забывайте про рыбий жир. Летом, под влиянием солнечных лучей, организм сам вырабатывает витамин Д — роста; и тогда рыбий жир не обязателен. Осенью же, зимой его надо давать непременно. Ничего, ничего! — утешал он меня, видя мое озабоченное лицо. — Вырастет хороший пес и преданный друг. Не пожалеете, что потрудились над ним. Собака возвратит вам все с процентами. В огонь за вами пойдет, а уж в воду так и не удержите! Сама побежит да еще и вас за собой утянет! — пошутил он.
СЕМИНАР
— Каждое дело, каждый труд в нашей стране почетны, если они направлены на благо народа. Именно так рассматриваем мы, советские собаководы, и дело служебного собаководства...