Конь летел все дальше, и она уже знала – земля близко. Пустая, холодная, неприютная. Где она снова будет невыносимо одинока. Где начнет все с начала и проживет новую жизнь.И раз за разом повторяла она пророчество, сказанное Намо. В груди сжималась тугая спираль, а ядреная брага ужаса пополам с эйфорией бурлила на самом дне души, поднимаясь к самому горлу. Ей уготовано было большее, чем она могла осмыслить, и меньшее, о насколько же меньшее, чем то, о чем тайком мечтала. Были ей уготованы все легенды земли.
Торувьель, ты птичкой славной Жизни пела каждый миг, Но сердца соединились С тем, кто чаек услышит крик.
Не родить тебе ему сына И ни века в любви не прожить. Откажись от нее ты смело, Уготовано тебе творить.
Знай, вознаграждена будешь ты За страдания все твои Жизнью, данной той самой, Несостоявшейся любви.
Пусть рождена эльфийкой - Синичкой прозовешь себя впредь, Дарован дар тебе человеческой жизни, Даруем мы тебе умереть. Комментарий к Твои чувства станут моими первыми песнями роковыми OST / Инна Пересецкая - голос / — Эльфийская колыбельная Земля Легенд — Межзвездная
========== с Зеленого Мыса — с повадкою лиса ==========
Комментарий к с Зеленого Мыса — с повадкою лиса OST 1. Мельница - Дороги 2. Тэм Гринхилл - Метка бессмертия Постоялый двор Тоби, стоящий на отшибе Марки, переживал, пожалуй, лучшие дни в году - зима, время тянется бесконечно долго, особенно длинные темные вечера, и так много народу, желая поскорее оказаться дома, отправляются путь туда и сюда, и то и дело оказываются застигнуты метелями и холодами, да и просто хотят провести ночь под крышей в тепле. А сколько бродяг, странствующих воинов, магов и - куда без них - менестрелей собирается на постоялых дворах зимой! Все они проведут здесь время до самых первых почек и еще чуть подольше, и все это время хозяевам будут сыпаться в сундуки медяки, серебро и даже золотые монеты. Давая музыкантам время на передышку от плясок и песен, трактирщик угощал подсевших поближе к помосту дымящейся гороховой похлебкой и свежими новостями. Весело потрескивали дрова в камине, по всему дому расплывались дивные ароматы утиного пирога и темного эля, как вдруг… — Здравсвуй, старый Тоби! - пропел хрипловатый, словно от простуды или долгих песен, голос со стороны только что хлопнувшей входной двери. Все недоуменно уставились на вошедшую, согнувшуюся в не почтительном, а почти что издевательском поклоне. — Вот уж не ожидали увидеть, госпожа Торувьель! — Тут же завозился кабатчик, зашевелил густыми бровями и бородой. Резко гостья развернулась и посмотрела с укором на все заведеньице. — Говорила я тебе: не смей меня этим именем величать, а то отхожу лютней по хребту! Тут же музыканты на помосте, поигрывающие до этого вялую джигу, зашикали на своего арендатора. — Молчи же, болтун эдакий! Намелешь с три короба, людям головы заморочишь только. Это, господа, Синичка. Так и зовите, если нужно будет. Улыбнулась гостья. — Не просто Синичка, а балагур и трубадур, бард и танцовщик с Мыса Доброй Надежды! - вздернула подбородок она, театрально взмахнув фретелью и изобразив на лице оскорбленное достоинство. — В прошлый раз ты сказала, что ты с Зеленого мыса с повадкою лиса, - засмеялись менестрели. — А мне, что в пыльной одежде, Перештопанной прежде… А гостья лишь покачала головой, кинула на стол шляпку и разулыбалась хитро явно старым знакомым. — Давайте, добрый господа, согласимся, что Без особого смысла я, да Без гроша за душой Теперь-то все хорошо ее разглядели, хотя и понятия о ее происхождении и звании не прибавило это. Была она тощей, с неровно подстриженными рыжеватыми волосами, не собранными ни в какую прическу и словно присыпанными пеплом, с немного рябоватым лицом, вздернутым носом и маленьким ртом с тонкими губами. Одежда на ней была пестрящая заплатками и штопками, что уж и не разобрать – эльфийский был когда-то наряд или человеческие платья. Поверх длинной холщовой рубахи была вышитая шерстяная пастушья жилетка, а кафтанчик она скинула еще на пороге. На ней были кожаные штаны, какие носят воины, слишком широкие и затянутые ремнем, а снизу обрезанные слишком коротко. Юродивая – не иначе…. Но тут быстрым, почти по-эльфийски грациозным движением, схватила она из-за спины лютню, что болталась на поясках будто колчан от стрел, и подмигнула музыкантам, хитро блестя зеленоватыми мшистыми глазами. — Подыграете мне, а? Как обычно. Лютня да тимбр! — Отчего не сыграть? - отозвался лютнист, берясь за отставленный было в сторону инструмент. Один из мальчишек ударил в свои тарелки, за ним подхватила скрипка, зазвенели лютня и бубен, вступила флейта –