Твои волосы пахнут ветром и горячей дорожной пылью. Мои пальцы измучены сталью и блужданием по ладам. Мы когда-то знали друг друга, но за долгой войной забыли. Но сегодня я тебе память с белоснежным венком отдам.
Сила древних легенд, как вино, бродит в нашей крови. Полнолуние, вереск в цвету и немного любви.
Это время, когда всем рифмам и словам предпочту молчанье. Если хочешь нарушить тайну - я легко прочту по глазам. Тишина от чужих укроет, будем слушать её звучанье. Я позволю себе забвенье, и в ресницах замрёт слеза.
Боги свой приговор на руке начертили: живи. Запах вереска, соль на губах и немного любви.
Слышишь, травы поют нам песни о забытом нездешнем мире? Помнишь тропы чудным узором и костёр на исходе дня? Оберегом - железный перстень с тёмной руною на сапфире. Дар твой странный, что в смертных землях от напастей хранил меня.
Если призрак зимы потревожит тебя - позови. Ветку вереска я принесу и немного любви.
Сколько дней мы пробудем рядом - знает только Прядущий Судьбы. Сколько снов мы увидим вместе - мы не станем считать сейчас. Нам бы наши зрячие души от неверья и льда укрыть бы, Пока в чаше сплетённых пальцев на ветру трепещет свеча.
Капли терпкой росы нам с соцветий губами ловить. Перемирие - время забыться и просто любить. Комментарий к Полнолуние, вереск в цвету и немного любви OST Тэм Гринхилл – Твои волосы пахнут ветром
========== Не бойся душа потери, отныне потерь не будет ==========
Комментарий к Не бойся душа потери, отныне потерь не будет OST Земля Легенд - За горизонт Земля Легенд - От имени Любви Иллет - Сегодня не будет ночи — Зачем ты идёшь следом? Думаешь, спасёшь меня? — так печально и обреченно прошептал он, не обернувшись и ускоряя шаг, что сразу стало ясно — Леголас не про то, что конь ее шел следом за его, мелко рыся. А про все это – про темную сыпучую гальку под копытами, про кинжалы за поясом да наручи, годами пылившиеся в старом ее сундучке, и про тракт, ведущий к Черным Вратам. — Когда я увидел, как к тебе бегут орки на стене, думал — раскрамсаю их на съедение варгам, а если не выйдет убить хоть одного и он к тебе проберется — раскромсаю и себя следом. — Аранен… — Называй меня по имени, - на одном выдохе произнёс он, повернувшись, и его губы накрыли ее на мгновение. Это был невесомый поцелуй, даже целомудренный и отчаянный. — Не смотри на меня так, будто я сам ведаю, что творю, - еще больше мрачнея лицом, застегнул лихолесец фибулу на плаще, набросил на плечо лук и возобновил путь. Она лишь расхохоталась, будто не был это первый их поцелуй - запретный и сокрвенный. — Что ж, и ты на меня так не смотри. В битве равны перед Смертью сказитель и воин. И тут же Леголас тихо пробормотал знакомые стихи. Пусть обучали науке владенья оружием, Все же певцу не под силу воителем стать. Меч менестрелю держать тяжело и не нужно. Еще тяжелее его для убийства поднять. Но упрямо шла она за ним. На придыхании говоря. — Ты веришь в легенды, Лайквалассе? Не те, которые передаются из поколения в поколения, и не те, которые придавлены под грузом старых древных фолиантов. Я говорю о легендах, написанных шальным пером на обороте свитков. Знаешь, чем легенды эти отличаются от остальных? Почему берут за душу? Эти легенды - тех, кто когда-то, зачем-то и почему-то поступил не так… Легенды про обычных-необычных людей-нелюдей. Знаешь, почему эти легенды лучшие? Потому что защищают в них то, что всего ценнее… Защищают ту, что скитается в судьбах. Которой пели гимны. За нее боролись, гремели битвы. Она создавала и рушила мир. — Ее лики на фресках дворцов, мы боимся смотреть ей в лицо - это страх падающей звезды. Леголас пробормотал, вспоминая старую балалду, слышанную им так давно и так любимую в людских землях. Торувьель разулыбалась – такой хорошей и светлой улыбкой, что в пору было утереть слезы и тихо выбраниться. — Ну вот, ты ведь знаешь! — и тихо закончила. — Она живет в каждом моем дне… —и решительно продолжила она —Я отходила по земле слишком долго. И видела я слишком многое и пела слишком о многом, записывая и стоя в стороне. Пела я о безумцах отчаянных и безумцах фальшивых, о тронах втридорога и чести за медяк, о мертвых, верных и благородных. И знаю наверняка – не защитит никого и никогда надежная ржавчина замков. Я истончилась, Леголас, я теперь тоньше самого тонкого хрустящего пергамента, кружева или шелка. И все, что мне осталось, пока музыка слышит еще меня, я могу следовать за ней. И тихо запела она, только для него, не разрешая услышать никому больше, унося эту песню в их тайный маленький мир, куда больше никому не вероломно проникнуть и не случайно просочиться.