Потому что парень смотрит прямо на меня. Не сразу, но он как будто предчувствуя, выцепляет меня глазами среди остальных.
Время замедляется. Сужается до нас двоих. Улыбка, пусть даже натянутая и наигранная по такому случаю, сползает с его лица, как только я понимаю, что он меня узнал.
Мне кажется, что даже его дыхание становится резким и рваным. Движения прерывистыми. Глаза темнеют, а яростный взгляд не предвещает ничего хорошего.
Наверное, я сейчас выгляжу не лучше. С одной лишь поправкой: он в ярости. Я — в страхе. Он готовится к броску, а я не знаю, как на этот раз удастся от него спастись.
Тайлер Николсон — подонок, который испортил мою жизнь. Тот, который до сих снится мне в кошмарах. Тот, который стал моим первым парнем. И пока что единственным в интимном плане. Тот, из-за которого я совершила столько дерьма, что я даже боюсь вспоминать об этом.
Я нахожусь как будто в ступоре, не могу пошевелиться даже когда он, сверля меня глазами, делает шаг вперед, приближается ко мне настолько близко, что я начинаю задыхаться.
Он протягивает мне огромный букет цветов и в эту же секунду наклоняется и произносит первую фразу, сказанную спустя год с нашей последней встречи:
— Я скучал, малышка. Ты ведь рада, что я вернулся? — тихо говорит мне на ухо, когда вкладывает в мои задеревенелые руки букет. Так, чтобы никто не услышал. А потом добавляет, но уже для всех, — очень приятно. Ты, должно быть, Эрика. Брат ничего о тебе не рассказывал, но мы наверстаем это. Не так ли?
Обстановка напряжена до предела. Нервничаю не только я, но и Брендон. Судя по тому, что я ничего не слышала о его сводном брате, потому что мой жених говорил, что он единственный ребенок в семье, я теперь прекрасно понимала почему.
Тайлер Николсон — явно не самая приятная тема для обсуждения. И далеко не самый желанные человек в наших жизнях. И, тем более, на свадьбе.
Когда я думала, что все обошлось, что моя жизнь в корне поменялась, я была этому дико рада. Рада тому, что весь ужас прошедших лет остался где-то позади.
Что в прошлом остался человек, из-за которого я совершила кучу ошибок, о которых теперь жалею. Я вообще жалею, что его встретила в своей жизни.
— Да, это — Эрика, — делая вид, что счастлив, говорит мой жених, обращаясь к своему брату, но я-то его знаю. Брендон не рад. И близко не рад увидеть родственничка, — Я ей о тебе не рассказывал, Тайлер, потому что не планировал ваше знакомство. В принципе. Никогда, — тихо говорит Брендон, когда жмет руку своему брату. Делает это так, чтобы никто не слышал, но мне удается.
На суету в прихожей сбегается все приглашенные, которые находятся в гостиной за столом, вследствие чего просто не дают возможности развернуться дальнейшему диалогу. Однако, кое-что мне удается расслышать в разговоре двух парней:
— Надеюсь, ненадолго? — говорит Брендон.
— Нет, ненадолго, — с улыбкой говорит Николсон и идет вглубь дома. Как раз на окрик матери, приглашающих всех вернуться ко столу.
А мне не вовремя становится интересно каким образом они братья? По отцу или по матери?
Как только Глория, мать Брендона, видит Тая, она набирает в легкие воздух и сдержанно улыбается.
— Привет, Тайлер. Как добрался? — это не сильно похоже на материнское приветствие.
— Сынок, — раздаётся раскатистый голос Кевина, отца Брендона… и, судя по всему, Тая тоже, — я рад, что ты смог приехать.
А Брендон останавливается рядом со мной и кладет свою руку мне на талию.
— Да, похоже, отец — единственный, кто ему тут рад, — со смешком говорит Брендон, а я его стукнуть хочу от беспомощности.
Надеюсь, Тайлер не собирается делать ничего такого, чтобы могло навредить нашим с Брендоном отношениям. Я даже мысленно молюсь о том, чтобы он перерос свои непонятные поползновения в мою сторону, которые у него случились год назад.
Год ведь прошел — мысленно я завыть готова. Успокаиваю себя тем, что он вряд ли решиться на что-то пока в доме столько гостей. Пока помолвка в самом разгаре, а уже через несколько недель и сама свадьба.
— Пошли за стол, — подталкивает меня Брен.
И я иду. От волнения почти спотыкаюсь на месте, когда понимаю, что по очередной “счастливой” случайности буду сидеть как раз напротив Николсона.
Он тоже это понимает и сразу начинает улыбаться как мартовский кот. Вот только в этом взгляде кроме похоти поблескивают огоньки опасности. Какой-то затаенной злобы. Ярости.