«Мудила!», — поздравил себя Сергей, выход из приемной: «Опозорился, козел! Вот эти узколобые быки, которые остались, тест прошли, а ты, придурок с высшем образованием, не смог! Уродец!».
— Воронцов! Где Воронцов? — послышался у Сергея за спиной голос Вершанского. «Что им ещё надо?», — зло подумал он, возвращаясь в приемную.
— Я здесь!
Вершанский пристально посмотрел Сергею в глаза, и показал на дверь кабинета:
— Зайдите ко мне!
В кабинете, усевшись на стул, Воронцов нагло закурил — все равно он тут последний раз! — и уставился на Вершанского.
Тот спокойно взял со стола лист с Воронцовскими ответами, заглянул в него, потом сказал:
— Воронцов, вы ответили на вопрос номер двенадцать так: «…несудимый друг пошел в гости к судимому!». Так?
— Так! — кивнул Сергей, напрягаясь. Где-то внутри шевельнуло сложенными крыльями прекрасное существо по имени Надежда…
— Ваш ответ, Воронцов, уникален! Если вы объясните мне, почему вы так ответили, и ваше объяснение меня удовлетворит, я приму вас в школу. Ну, так как?
Сергей собрался с мыслями, вдохнул в грудь побольше воздуха и выдал в том смысле, что у судимого комплекс неполноценности, и ему просто необходимо похвастаться перед другом, что он живет хорошо, и самое главное, не хуже нормальных, не судимых…
Воронцов возвращался в гостиницу, как на крыльях. Давно забытое чувство радости от удачно сданных экзаменов охватило его, и Сергею казалось, что и весь мир вокруг радуется вместе с ним.
«А хорошо бы отметить это дело!», — подумал он, и пожалел, что в Питере у него нет знакомых, к которым можно было бы пойти, похвалиться успехом, выпить, посидеть, поговорить…
День закончился, Воронцову, приехавшему в город ещё в темноте, казалось, что он и не начинался: вышел из дому — темно, вернулся домой — темно…
В гостинице, получив внизу ключ от номера, Воронцов купил в буфете пару бутылок пива, и отправился на лифте на свой этаж.
На десятом, в лифтовом холле, среди зелени, на мягком кожаном диване рядком сидели трое мужиков, похожих друг на друга, как братья, разве что один был постарше, а у другого топорщилась щеточка седеньких усов. Одеты они были очень просто, если не сказать, бедновато…
«Интересно, что им тут надо?», — проходя мимо, на ходу подумал Воронцов, помахивая ключом от номера: «А! Наверное, по делам к кому-нибудь из командировочных!». И тут же забыл про странноватых мужичков.
Вот и родная на ближайший месяц дверь, номер 10–32. Сергей вставил ключ в замок, и вдруг услышал за спиной:
— Э-э-э! Извините! Вы поселились в этом номере сегодня утром?
Воронцов обернулся. Перед ним стояли те самые, бедноватые, все трое.
— Ну я! — кивнул Сергей, открывая дверь: — А в чем дело?
— Вы позволите войти? У нас к вам разговор… — чуть потупясь, проговорил один из мужичков.
Воронцов засомневался было — он и суток не прожил в Питере, а у него уже столько визитеров! Но, повнимательнее оглядев гостей, решил, что в случае чего один справиться со всеми тремя, доходягами, и распахнул дверь в номер настежь:
— Прошу!
Мужички так же рядком, как школьники, уселись на застеленную кровать. Было в их облике что-то одинаковое, объединяющее. Помятость лиц? Красные от недосыпа глаза? Какая-то общая унылость? Нет, не это! И вдруг Воронцов понял! Страх! Они, все трое, чего-то жутко боялись, просто дурели от страха.
— Я вас слушаю! — сказал Воронцов, а у самого на душе заскреблись кошки. «Ох, и не нравятся мне незванные гости с такими вот глазами!», — подумал Сергей.
— Э-э-э! Еще раз извините нас, мы вас не знаем, но это, в принципе, к делу не относится! В этом номере жил наш друг, и он оставил тут…
— Ага! — перебил говорившего Воронцов, кивая: — Знаю! Одну вещь!
— Откуда вы знаете? — быстро и неприятно спросил крайний мужик, самый худой, и судя по всему, старший по возрасту.
Воронцов вздохнул:
— Мужики! Давайте так: я ничего не знаю, вещь эту вашу забрали ещё утром. Оповестите весь остальной Санкт-Петербург, что у меня в номере больше ничего нет…
Он осекся, увидев широко раскрывшиеся глаза своих гостей. Они, и без того напуганные, совсем позеленели, а усатый хватал ртом воздух.
— К-то… К-то забрал?! — просипели гости едва не хором.
— Да девушка такая… шикарная! Представилась Ириной, тоже сказала, что тут жил её друг, достала что-то из-за батареи, и ушла!
Пожилой и усатый метнулись к батареи, и принялись её ощупывать, а оставшийся на кровати человек только покачал головой: