На счастье, никто не видел, как мы вывели из машины нашего пленника со скованными руками и увели вниз по узкой, выщербленной лестнице. Из этого подвала через тайный ход можно было попасть в обширные подземелья под центральной частью Москвы, где мы с Борькой немало поблуждали в свое время.
В сами катакомбы я решил не лезть, а так же, как и с Наставником, примотал пленника к какой-то ржавой железной конструкции, наказав сидеть тихо. «Он все равно будет кричать, и утром его, пожалуй, кто-нибудь да услышит! Так что за ним даже не придется возвращаться!», – подумал я, вслед за Борисом поднимаясь по лестнице наружу.
Мы вышли на улицу, закурили, сели в машину. Борис зевнул и спросил:
– А теперь куда? В этот… серпентарий, или как?
Я потер руками слипающиеся глаза:
– Давай в превентарий! Если там пусто, поспим часа три-четыре, и с утреца нагрянем в офис!
Борис вздохнул, пробубнил что-то про то, что его выгонят с работы, завел машину и мы поехали…
Где-то в центре Москвы…
Учитель пребывал в состоянии черной меланхолии. Действительно – срывалась генеральная акция, тут было от чего впасть в уныние – более идиотской ситуации представить было трудно. Он все продумал, все просчитал, все проверил, а в результате все его планы летят к черту из-за одного слишком эмоционального телохранителя, имеющего привычку сперва стрелять, а потом думать. Учитель в раздражении походил по кабинету, потом подошел к черному треугольному столу и резко ударил ладонью по панели вызова – надо было на ком-то отыграться, и чем скорее, тем лучше…
Спустя пару минут в кабинет вошли Андрей Эдуардович и Дмитрий Дмитриевич, подошли к столу, но не сели, молча уставившись на своего шефа – характер Учителя они оба знали достаточно хорошо.
– Итак, господа хорошие, где!? Я вас спрашиваю, где Прибор? Молчание – это не ответ! Извольте дать какие-нибудь объяснения!
– Данных пока нет, господин Учитель! – негромко произнес Дмитрий Дмитриевич: – Если бы они были, вы бы уже о них знали… Ищем, проверяем, анализируем…
– Ага, они анализируют! – взвился Учитель: – Они проверяют! Меня не интересует процесс! Меня интересует только результат! Зарубите это на своем носу! А вы что молчите, Андрей Эдуардович? Вам вообще нечего сказать? Хороши помошнички…
Учитель некоторое время молчал, расхаживая вдоль одной из сторон стола, потом повернулся к по-прежнему молча стоящим замам:
– Попытайтесь хотя бы выявить его связи – к кому он может пойти, к кому может обратиться за помощью, в конце концов, куда он пойдет спать этой ночью, домой-то ему нельзя!
– Работа по проверке связей Воронцова уже ведется, господин Учитель! Есть первые результаты, по ним проводиться работа!
– Хорошо… – Учитель нагнул голову, потом подумал и сказал: – Я думаю, надо подключить к этим поискам милицию – пусть поработают на нас.
– Господин Учитель! В отличии от ФСБ, у нас нет своих людей, сколько-нибудь значимых в иерархии МВД. Только низовые сотрудники…
– Я знаю! Мы, как говорил вождь и учитель мирового пролетариата, пойдем другим путем! Напишите заявление об… ну, скажем, об ограблении одного из «КИ-клубов» его бывшим членом Воронцовым С.С., укравшим ценный научный прибор! Да, да! Чем правдивее информация, тем лучше! Пусть Воронцова ищут все – и ФСБ, и МВД! Я все продумал – нам помогут их же собственные предрассудки и традиции, сложившиеся еще в советское время! Взаимно проникающей информации не будет – эти ведомства идут на совместные действия только по приказу высшего руководства, а мы «зарядим» их снизу! Главное – тщательно проработайте все нюансы, сделайте грамотное заявление, пусть сыщики повертятся! Передайте им фотографию, все приметы Воронцова, но только так, чтобы комар носа не подточил! И обязательно оговорите с муровцами момент задержания – на нем должны присутствовать наши люди! Ну, придумайте что-нибудь, мол, прибор очень ценный, нужна консультация, а то при неквалифицированных действиях возможно… не знаю, ртутное загрязнение какое-нибудь, или еще что-то, словом, придумайте – не мне вас учить! Все, свободны…
Превентарий находился почти на трех четвертях пути из Москвы в Ногинск, и сторонний человек ни за что бы не догадался, что скрывается в конце неприметной, узкой дороги, ни к селу, ни к городу вдруг ответвляющейся от основной магистрали.