Выбрать главу

Однако в ряде случаев наша четвероногая любимица бывает и вредна и даже опасна. Привыкнув безнадзорно промышлять в лесу и в поле, дворняжки могут наносить ущерб в охотничьем хозяйстве. Их стремление охранять свою территорию, не ограниченное привязью или забором, снискало дворняжкам профессиональную неприязнь почтальонов. Стая лохматых «кавалеров», справляющих «собачью свадьбу», может быть весьма агрессивна. Наконец, дворняжки могут быть переносчиками таких болезней, как парша, стригущий лишай, чесотка, эхинококкоз и бешенство.

Приносимый дворняжкой вред столь очевиден, что для истребления безнадзорных собак, их вылова и отстрела учреждена специальная служба собаколовов. Многочисленность дворняжек и быстрота их размножения успешно противостоят службе уничтожения, она систематически перевыполняет свои планы, а бездомные дворняжки по-прежнему остаются угрозой спокойствию и здоровью людей…

Но позвольте, при чем тут дворняжка? Известно, что при отсутствии внимания человека, при чрезмерной численности даже коровы в Индии и голуби на улицах городов становятся вредными и опасными. Так почему же мы должны ополчиться на этих полезнейших животных? Почему закон как-то защищает только породистую собаку, а ее менее знатного сородича можно уничтожать в лесу, в поле и на улицах населенных пунктов?

Дворняжка, как и всякое домашнее животное, служит человеку, является его собственностью, и каждый гражданин должен нести за эту собственность ответственность перед обществом и в свою очередь имеет право на защиту этой собственности.

Собака с регистрационным знаком на ошейнике имеет хозяина, дорога и нужна ему независимо от породы. Она не может быть объектом истребления! Упорядочить содержание собак можно и должно. И тогда не станет дворняжки — того несчастного бесхозного существа, которое гоняют, ловят и стреляют в порядке «санитарной очистки» наших городов и сел.

СО ВСЕГО СВЕТА

ЕСЛИ ДРУГ ПОПАЛ В КАПКАН

Случалось ли вам когда-нибудь слышать о дружбе между собакой и вороной?…

Недалеко от города Ливингстона в африканской стране Замбии жили на одном дворе прирученная ворона и собака. Ничто не говорило об их дружеских отношениях. Наоборот, частенько страж дома громко лаял на ворону, прогонял ее от своей конуры.

Однажды собака исчезла. Все поиски оказались безуспешными. Вскоре хозяину дома бросилось в глаза странное поведение вороны. Никогда прежде она не была так прожорлива, как теперь. Схватив в клюв что-нибудь по-вкуснее, птица куда-то улетала, но вскоре возвращалась обратно и, громко каркая, упорно просила еще чего-нибудь поесть.

Так прошло шесть дней. Исчезнувшую собаку стали забывать. А ворона все продолжала летать в неизвестном людям направлении, унося с собой в клюве куски хлеба и мяса. Хозяин решил проследить маршрут вороны. Каково же было его изумление, когда он наткнулся на капкан, в который попалась собака. Пес был жив и невредим и веселым лаем приветствовал своего хозяина. А неподалеку сидела на камне ворона, наблюдая за тем, как собака с аппетитом уплетала принесенный ей по воздуху кусок мяса.

С тех пор собака и ворона стали неразлучными друзьями: собака не только не лаяла на свою спасительницу: но и ревностно оберегала ее от кошек, а ворона нет-нет да и угощала своего четвероногого друга свежим мясом, унесенным с кухонного стола хозяйки.

И. Маслов

Ярослав Смеляков СОБАКА

Объезжая восточный край, и высоты его и дали, сквозь жару и пылищу в рай неожиданно мы попали. Здесь, храня красоту свою за надежной стеной дувала, все цвело, как цветет в раю, все по-райски благоухало. Тут владычили тишь да ясь, шевелились цветы и листья. И висели кругом, светясь, винограда большие кисти. Шелковица. Айва. Платан. И на фоне листвы и глины синеокий скакал джейран, распускали хвосты павлины. Мы, попав в этот малый рай на разбитом автомобиле, ели дыни и пили чай, и джейрана из рук кормили. Он, умея просить без слов, ноги мило сгибал в коленках. Гладил спинку его Светлов, и снимался с ним Евтушенко. С ними будучи наравне, я успел увидать, однако, что от пиршества в стороне одиноко лежит собака. К нам не ластится, не визжит, плотью, видимо, понимая, что ее шелудивый вид оскорбляет красоты рая. Хватит жаться тебе к стене, потянись широко и гордо, подойди, не боясь, ко мне, положи на колено морду. Ты мне дорог почти до слез, я таких, как ты, обожаю, верный, храбрый дворовый пес, ты, собака сторожевая.