Е. Хоринская
НАДЕЖНЫЙ ДРУГ
А. Мазовер
ВОСПИТАЙ ДРУГА
У каждого человека свое любимое дело, свое увлечение. Я, сколько помню себя, всегда питал непреодолимую страсть к собакам. Откуда она у меня — непонятно. В семье никто никогда не держал собак, а я рос с какой-то большой, с точки зрения моих близких, странностью.
В то время в провинции нельзя было достать хорошую, породистую собаку, да никто и не собирался помочь мне. Но все же мне улыбнулось счастье. В тяжелые и голодные годы, когда с питанием было особенно плохо, в местном уголовном розыске нечем стало кормить розыскную собаку. Мне из темного сарая вывели истощенного, едва державшегося на ногах пса. Это был чистокровный доберман-пинчер. Вместе с ним мне дали серую потрепанную папку, в которой нитками были подшиты его родословная и приказ о зачислении. Происхождение собаки было явно «контрреволюционное». Отец его был легендарный сыщик Треф — из управления московского градоначальника, а мать, Аида, — из самарского губернского полицейского управления. Но особенно поразило, что прабабка у него была «Принцесса Флорида фон Тюринген».
Треф — так звали добермана-пинчера — тихо и безразлично поплелся за мной, когда я с бьющимся сердцем повел его домой. Дома нас встретили неприветливо: лишний нахлебник в то суровое время был в тягость. Я заботливо ухаживал за Трефом. Вскоре он поправился, стал веселым и общительным и сопровождал повсюду, обладая исключительной способностью находить меня в любом конце города. С большим удовольствием ходил он с моей матерью на базар, неся оттуда тяжело нагруженную корзинку. Дома он таскал из сарая в кухню дрова. И на всю жизнь подкупил сестру, найдя туфлю, которую она потеряла, возвращаясь с елки.
Однажды Треф заболел. У него было воспаление среднего уха. Бедняга страдал от боли, тряс головой и жалостно смотрел на всех, прося помощи.
В городе была единственная лечебница, где орудовал фельдшер с длинными, опущенными вниз усами и хриплым, грубым голосом. Хотя лечение было бесплатным, Ивану Онуфриевичу, по традиции, все платили. Ежедневно, придя из школы, я брал Трефа, и мы шли в ветлечебницу «на процедуры». Треф терпеливо сидел, пока фельдшер промывал ему ухо и засыпал туда пахнущее лекарство.
Однажды, как и всегда, мы с Трефом пришли в ветлечебницу.
— Ты опять своего кобеля привел, — обратился ко мне фельдшер. — Он уже был у меня сегодня на приеме. Все, что нужно, сделано, только вот расплачиваться ты его не научил: соскочил со стола, отряхнулся — и домой. Ни тебе спасибо, ни тебе до свидания! На, смотри, — сказал он, видя мое недоуменное лицо, и показал на свежие следы мази.
Меня много раз спрашивали: какая порода собак лучше всех? Каких собак люблю больше всех?
Я и сам много раз задумывался над этим. И пришел к выводу, что нет вообще лучшей или худшей породы, есть просто плохие и хорошие собаки. А собаку-то ведь выращивает и воспитывает человек. Это он способствует развитию у нее природных задатков, вырабатывает нужные человеку полезные навыки и затормаживает те, которые являются вредными. Поэтому лучше сказать, нет плохих собак, есть плохие хозяева, воспитатели и дрессировщики.