Дети бросились к собачнику, стали перед машиной. Юлька стремглав кинулась домой. Из квартиры тут же выбежала вся семья. Машина еще стояла у двора, дети, рыдая, вцепились в прутья радиатора, и, казалось, никакая сила не может заставить их отступить. Через минуту машину уже окружили взрослые, кто-то пытался открыть дверцу кабины, кто-то прилаживал железный прут к запору кузова, но дядя, видимо, знал свое дело. Он резко дал задний ход, мотор взревел, машина вильнула в сторону и по газону выскочила на шоссе.
Механизированная колонна, к которой принадлежала машина, находилась недалеко. Мама Юльки была там через несколько минут и нашла ту машину. Водителя на месте не оказалось. Кто-то помог подкатить бочку, женщина взобралась на нее, заглянула через маленькое окошко и увидела мертвого Тимку.
— Это Виноградского работа, — объяснили ей. — Собак положено умерщвлять газом, но Виноградский любит это делать руками. И быстрее и чище.
Мне довелось поговорить с этим «любителем чистоты».
— А, — махнул он рукой, — помню я этот случай… Там такой шум поднялся, будто я у них ребенка уволок… Но они опоздали.
— Как же понимать, — спрашиваю, — ведь собака была не одна, вокруг были дети! На собаке ошейник, номерок, поводок — все, как положено.
— А! Номерок! Они на кого угодно номерок повесят… И нам разве до номерка бывает! Схватишь и бежишь! А то догонят и еще шею намылят.
Там же, в автоколонне, мне удалось выяснить кое-какие детали. Оказывается, собак положено подбирать рано утром. Но подниматься на рассвете хлопотно, и выезжают эти так называемые «собачьи будки» в восемь утра. А самая охота начинается к обеду, когда школьники возвращаются с занятий, когда больше всего вероятности встретить собаку, тем более что рядом с детьми они обычно теряют бдительность, осторожность. По правилам положено некоторое время держать животное взаперти — вдруг хозяин объявится. Но собачники неохотно идут на соблюдение правил: за каждого пса им выплачивается семьдесят копеек. Вот и торопятся побыстрее задушить добычу.
Но не о собаках речь. Речь о Юльке.
Она сразу перестала ходить в музыкальную школу. Какая там музыка… Учительница пригласила родителей и пожаловалась на пассивность девочки, ее вызывающий тон, равнодушное отношение к жизни класса, замкнутость. Спрашивала, не случилось ли чего. Ответили, что так, мол, и так, собаку убили. «Ну, тогда это пройдет», — успокоилась учительница. Она попробовала было заинтересовать Юльку работой в школьном живом уголке. Предложение та выслушала молча, но возле животных не появилась ни разу. Учительница перед всем классом пристыдила ее: дескать, кролики голодными остались, птичкам воды никто не налил. Юлька только усмехнулась, криво так, думая о чем-то своем уже недетском. Отец предложил ей купить другую собаку — она отказалась категорически. И от кошки отказалась. И вообще не хочет в доме никакой живности.
Конечно, вполне вероятно, что это ее состояние пройдет, она снова станет прежней Юлькой, опять попросит отца купить собаку, скорее всего, так и будет. Но вряд ли она забудет то, что произошло. И то, что поселилась в ней этакая жестокость, равнодушие, можно считать прямым следствием страстного желания ловца собак прибавить к своей зарплате еще семьдесят копеек. При том, что не так уж мала зарплата у того же Виноградского — двести — триста рублей в месяц получается…
Что сказать? Очевидно, его работа важна, необходима, заниматься ею кому-то надо. Главный инженер автоколонны пожаловался, что охотников до этого дела немного, администрация вынуждена переводить на такие машины водителей, которые в чем-то провинились. Но есть и те, кто занимается ею постоянно. Кстати, Виноградский из постоянных водителей «собачьей будки». И еще главный инженер пожаловался, что случай с Тимкой далеко не единственный, что хозяева часто приходят к нему в поисках своих собак — пойманных, украденных, отобранных. Мне дали прочитать жалобу старушки, у которой болонку сняли прямо с подоконника.
И за грустной улыбкой главного инженера, за какой-то безнадежностью в его голосе чувствовалось, что таким вот молчаливым согласием смотреть сквозь пальцы на эти нарушения администрация как бы расплачивается с водителями за их работу.