По ногам больно ударила земля. Знаю, что наоборот – все равно же, больно. Я приземлился на четвереньки в лужу. А может быть, и в траву, в темноте под дождем так сразу не разберешь. Поезд шумел совсем рядом, да так оглушительно, что хотелось сесть и закрыть голову руками. Ничего, сейчас проедет… Вокруг – поле, перелесок, – все как в окне. Мелко сыплет дождь – гадость какая! И что теперь делать? Куда идти?
– Раньше надо было думать!
Я вздрогнул, обернулся: рядом никого не было. Впрочем, я и так знал, кто со мной говорит.
– Это вы?
– Я. Тебе не угодишь, парень!
Невидимка пожелал остаться невидимкой. Ну хоть разговаривать научился, и на том спасибо. Раньше же вообще молчал.
– Я… Извините. Спасибо, конечно, но… Я не просил!
– Но ты же хотел, чтобы было веселее?
– Да. Но не настолько.
– Тебя не поймешь.
– Неважно. Больше не делайте так, ладно? Мало ли что в голову придет…
– А как делать?
– Ну-у… – Больше всего меня бы устроило, чтобы он вообще отвалил и не трогал меня, но ему же не скажешь – обидится! – Я очень благодарен, что вы меня спасли. Но, пожалуйста, больше не надо исполнять мои желания!
– Почему? – удивился Невидимка. – У тебя желаний нет?
– Есть, у кого же их нет, но…
– А в чем тогда дело? Ты только скажи, ладно? Не думай, а скажи, тогда оно исполнится. А то, что ты думаешь, – думай себе, этого никто исполнять не будет. Договорились?
Вот привязался!
– А почему вы раньше со мной не разговаривали?
– Я?! Разговаривал. Только ты меня не понимал, не мог еще. А теперь можешь.
– Почему?
– Растешь.
– За несколько часов?
– А что тебя удивляет? Тебе лет-то сколько?
– Тринадцать.
– Скажешь, вырос уже?
– Нет, конечно…
– Ну вот. Да и вообще, мы становимся старше даже не каждый час, а каждую минуту. Только у детей это заметнее.
– Ясно.
Хотя ни черта мне не было ясно. Например, почему этот Невидимка вообще привязался и почему – именно ко мне. Конечно, неохота быть неблагодарной свиньей. Но когда так навязчиво и безумно исполняется каждое твое желание, которое ты даже не высказал вслух, а так – подумал, это, мягко говоря, утомительно.
– Зачем я вам нужен?
– Нравишься.
В глаза бросился свет, я только и успел сообразить, что снова стою в поезде, в коридоре, только дискотеки здесь уже нет. Слава богу!
– Андрей! – Из купе показалась мама. – Что ты там медитируешь, иди чай пить!
И мультиков в окне тоже не было.
Глава III
В которой папа не опаздывает на работу
Спится в поездах, конечно, хорошо: стук колес, мерное колыхание вагона, хлопанье двери туалета, чтобы жизнь медом не казалась… Хорошо спится, особенно под утро. Только вот непонятно: почему никто не торопится меня будить? Прибываем мы в шесть утра, отец тут же с вокзала едет на работу к семи, у него там какой-то дедлайн, а мы с матерью, неторопливо волоча рюкзаки-чемоданы, едем домой. Я – собираться в школу, она – на работу. Разбудить нас должны, по меньшей мере, за час до прибытия – в пять. Сам я в пять утра обычно не просыпаюсь, значит, уже явно больше. Отчего же никто не торопится меня будить?
Голова была уже вполне ясной, но глаза открываться не хотели. Я заметил, что поезд стоит, а двери хлопают не по-ночному часто. Услышал, как рядом ворчит отец: «Говорил, надо было выезжать хотя бы позавчера! Сейчас бы проснулся дома, не спеша поехал на работу… А теперь опоздаю! Все наперекосяк в этой стране!» Дверь нашего купе тоже хлопала, незнакомые голоса рефреном повторяли: «Вы не знаете, почему стоим?»
В общем, глаза я открыл, уже догадываясь, что сейчас увижу. На часах – половина шестого, не так уж долго я и спал. На родительских полках – неубранное белье, да и сами родители не спешат собираться. За окном – правильно, поляна с панковским гребнем перелеска и никаких признаков платформы. Поезд стоит, и никто не знает, почему. Судя по атмосфере в вагоне – стоит давно.
– Рано вскочил, Андрюха, – заметил мое пробуждение отец. – Спи себе, еще долго.
– Что, давно стоим?
– Полночи! – рявкнул отец. – Даже если сейчас тронемся, прибудем часа через три, не раньше. Надо было выезжать позавчера, я так и знал!.. – Он двинул кулаком по подушке и принялся участливо разглядывать вмятину. Мать, наивная, еще попыталась его успокоить:
– Ну через три, и что с того? Приедешь к десяти, а твой рабочий день, между прочим, начинается в одиннадцать. А я на месте твоих коллег вообще сегодня тебя не ждала бы. У нас, например, если говорят: «Завтра Иванов возвращается из отпуска», – значит, ждать его следует послезавтра, не раньше. Все люди, все понимают, что человеку нужно отдохнуть с дороги, разобрать баулы…
– Люди, может, и понимают, – согласился отец, – а вот клиенты не поймут, если заказ задержится на два часа. Мне же нужно все согласовать, утвердить, перепроверить… Потому и хотел приехать пораньше. А, что тут говорить! – Он еще раз двинул подушку. Получилась новая вмятина. Отцу она показалась не такой интересной, как первая, и он перевернул подушку битой стороной вниз: – Пойду на улице покурю, двери открыты, вроде. – И вышел.
– Почему стоим-то? – спросил я, потому что надо было хоть что-то сказать матери, а не молчать, лежа на полке, как дурак.
– Пропускаем встречный, а он опаздывает. Так что в школу ты придешь уроку к третьему. Отца жалко. Выгодный клиент, если бы я рисковала потерять такого из-за несчастного поезда… – Она махнула рукой, показывая, как ей было бы жалко потерять такого клиента и как ей жалко отца, который рискует его потерять.
Я кивнул. Вот, блин, загадка: на нетерпеливых и непонимающих клиентов жалуются все, кто работает с людьми. Во всяком случае, мои родители только это и делают, и что-то подсказывает мне, что они не одиноки. С людьми работает, наверное, бо́льшая часть занятого населения: продавцы, врачи, учителя, риелторы…
Внимание, вопрос: откуда берутся такие клиенты?! Ведь тот, кто испытал на себе клиентскую капризность, вряд ли станет куролесить, сам оказавшись в роли клиента. По себе же знает, как это неприятно! Загадка. Хотя, может, и наоборот: натерпевшись от своей клиентуры, все спешат отыграться на других…
– Пойду умоюсь. – Спрыгнул с полки, получил порцию мелких иголочек в ступни – ненавижу вставать по утрам, да еще с таким настроением!
Отца жалко. Так жалко, что я даже не сразу вспомнил про Невидимку. Зашел в туалет, сполоснул лицо (бр-р!) и только тогда вспомнил. Невидимка меня, конечно, спас. И, конечно, ему за это спасибо. Но весь день же вчера он дурака валял: то мультики в окне, то дискотека… И ничего мне не сделалось, ничего он за это не потребовал. Думаю, если попросить его помочь отцу, ничего страшного не случится. Пусть от Невидимки будет польза, если ему нетрудно.
Я уставился в зеркало и торжественно произнес: «Хочу, чтобы отец пришел на работу вовремя».
– Андрюха, вылезай! – постучалась мать. – Ты еще успеешь наплескаться, а я на работу опаздываю!
– Угу. – Я с удовольствием щелкнул шпингалетом. Не повернул эту дурацкую запиралку, какие бывают в поездах, а щелкнул шпингалетом. Потому что был дома, в своей московской ванной. В дверь ломилась мать – ей надо было собираться на работу. Значит, отец уже в конторе, он же хотел поехать туда с вокзала. На часах семь утра – отлично!
Мать распахнула дверь:
– Кыш отсюда, дай собраться! И шею вытри, испачкался! – Она показала куда-то мне за ухо и заперлась.