Агафонов. Эх! Покраснел, как девка на выданье. (Погрозил пальцем.) Бабы таких любят… любят, Сергей Дмитриевич!
Рябинин (смущенно улыбаясь). Не жалуюсь, Василий Степанович. Кому следует, та и любит.
Агафонов. Говорите, любит?
Рябинин (утвердительно). Любит.
Агафонов. Что ж, хорошее дело, когда это все, так сказать, получается по-хорошему… (Неожиданно переводит разговор.) Ну, как работа? Ничего не мешает?
Рябинин. Спасибо, Василий Степанович, всё в порядке.
Агафонов. Разве вы за эти две недели успеете всё сделать?
Рябинин. Двух недель мне никак не хватит. Думаю остаться у вас еще на месяц… если не прогоните…
Агафонов. Что вы! (Шутливо и вместе с тем многозначительно.) Вы пока ничего такого не сделали, чтобы вас (смеется) гнать отсюда.
Рябинин. Я ведь на практике вашего колхоза перестраиваю свою диссертацию. За основу я беру правильную организацию земельной территории в большом колхозе для разных культур.
Агафонов (гордо). Значит, по-нашему — так, как у нас?
Рябинин (с хитрецой). Нет, не так, как у вас… А так, как должно быть в многоотраслевом колхозе под Москвой.
Агафонов (задумался). Вам кажется, что у нас неправильно… все это… так сказать… организовано?
Рябинин. Не совсем правильно.
Агафонов (усмехается). «Не совсем». Думаете, из кабинетов вашего института виднее, как нам участки распределять? Да?
Рябинин (смеется). А вы мне нравитесь, Василий Степанович!
Агафонов. Ну? Не думал.
Рябинин. Я пять лет был колхозным агрономом в Бронницком районе (хитро моргнул глазом)… и как будто неплохо работал…
Агафонов. А почему ушли из колхоза?
Рябинин. В аспирантуру, учиться, Василий Степанович.
Агафонов. Ишь ты, учиться… Так вас легко и отпустили?
Рябинин. Как вам сказать… (Пожал плечами.) Конечно, пришлось выдержать бой у себя в районе… И немалый бой… но… раз человек задумал учиться — кто его может остановить!
Агафонов. Вы еще, чего доброго, в этой самой., своей диссертации напишете, что у Агафонова в колхозе все не так устроено… А?
Рябинин. Ведь диссертация у меня не об Агафонове, а о земле.
Агафонов. Так… Та-ак… Значит, вы у нас еще целый месяц пробудете?
Рябинин. Говорю: если не прогоните…
Агафонов (хитро прищурившись). Жаль, нет в нашем колхозе достойной для вас девушки, а то за это время мы бы вас женили, ей-богу женили!
Рябинин (лукаво). Как сказать… Плохо же вы тогда знаете ваших девушек, Василий Степанович. А председатель колхоза должен знать, не только чем земля дышит, но и как у него люди растут.
Агафонов (хлопает Рябинина по плечу). Значит, может случиться, и нашим зятем окажетесь…
Рябинин. Слишком вы быстрый, Василий Степанович.
Агафонов. А может, быстрый не я, а вы?..
Рябинин. Что ж, быстрота — не порок.
Агафонов. Может, и не порок…
Входит Екатерина, высокая, плотная женщина лет сорока пяти, с энергичным и все еще красивым лицом. За ней — Тарас.
Екатерина (взволнованно, говорит уже у двери). Беда, Василий! Куры мрут. За ночь двадцать семь штук потеряли. (Садится.)
Тарас. Я говорил: куры — птицы деликатные.
Рябинин. Сколько их у вас?
Екатерина. Тысяч около десяти наберется.
Агафонов. Познакомьтесь — заведующая птицефермой.
Рябинин (здоровается.) Рябинин, Сергей Дмитриевич.
Екатерина. Я вас знаю.
Агафонов. А это — Тарас, охотник… Егерь он, наш колхозный сторож.
Тарас. Меня все московские охотники знают…
Агафонов (Тарасу). К тебе, Чижик, Гордей приехал селезней бить…
Тарас (обрадовался.) Неужели? Вот радость-то! (Засуетился.) Как же он мимо меня прокатил? (Почти бежит к выходу.)
Агафонов. Ты куда?..
Тарас (взволнованно). К Гордею… он же там один сидит… (Махнул рукой на Агафонова и выбежал из кабинета.)
Агафонов. Что с курами делать — ума не приложу… Как весна — мор…