Алексей (вскочил с места). Оставь меня в покое, мать! (Хватает пальто и пулей выбегает из комнаты.)
Екатерина. Боже мой! Он без шапки…
Тарас (провожая глазами Алексея. Хитро). Зачем такой горячей голове — да еще шапка!
Степан Макарович. Вот ночь — будь она неладна!..
Занавес
Кабинет председателя колхоза. За столом — Агафонов; он считает на счетах и что-то записывает.
В кабинет входит Иван Иванович Коровин.
Коровин. Здравствуй, Василий!
Агафонов (не глядя на Коровина). Здравствуй, Иван!
Коровин. Подсчитываешь?
Агафонов (машинально). Подсчитываю.
Коровин. А что ты подсчитываешь?
Агафонов (опомнился, посмотрел на Коровина). Что? Что ты спрашиваешь?
Коровин (подсаживается к столу). Ничего.
Агафонов (взглянул в сторону окна). Как дела?
Коровин. По-моему, хороши… Погода установилась, все тракторы работают…
Агафонов. Еще пять таких деньков, и мы спасены, Иван!
Коровин. Погода стоять будет!
Агафонов. Давай бог! (Вернулся к счетам.)
Коровин (чувствуется, что хочет что-то сказать, но не решается). Послушай, Степаныч… Мой Федя… вот здесь… (Он вытащил из кармана бумаги.) Что-то нарисовал… и подсчитал…
Агафонов, прекратив считать, с вниманием слушает Коровина.
И говорит, что можно большие дела сделать! Вроде как в колхозе «Путь Ильича»… Даже еще больше, говорит…
Агафонов (заглядывает в бумаги и рисунки). Это что? Парники?
Коровин (уже более горячо). Не парники, а парниково-тепличное хозяйство… такие зимние огороды, говорит, где земля круглый год будет давать урожай…
Агафонов. Это что? Твой Федор придумал? Сам, без агрономов?
Коровин. Нет… (Запнулся.) Этот самый Рябинин помогал, вернее… подсказывал…
Агафонов. Рябинин?
Коровин. Да, он… Вчера он… у наших ребят был… на гитаре играли, пели… (И посмотрев на бумаги, продолжает.) Правда, здесь стекла много потребуется… Топлива в наших руках сколько хочешь… Торфа до окончания века хватит, да и зимой мы все свободны… Рябинин говорит, что с декабря сможем посылать в Москву тоннами свежие огурцы, капусту, помидоры… Понимаешь, какой это доход!
Агафонов (видно, что ему неприятен этот разговор). Понимаю… Понимаю, Иван! Я все понимаю. Ну что ж, подумаем и о парниках… До зимы еще далеко… (Как бы про себя.) А может, и недалеко…
Распахивается дверь, и на пороге появляется секретарь райкома Николай Данилович Орехов. Это опрятный, молодой, сухощавый человек.
Орехов. Здравствуйте, Василий Степанович.
Агафонов (обрадованно). Здравствуй, Николай Данилович! (Встает из-за стола, идет к нему навстречу.)
Орехов. Как здоровье?
Агафонов (прищурив глаз, подозрительно посмотрел на Орехова). Портишься, Николай Данилович…
Орехов (хохочет). Это почему я порчусь?..
Агафонов. Со здоровья начинаешь… Я же здоров как бык. Как сто быков! Это тебя надо спрашивать о здоровье. (Берет Орехова за худые плечи.)
Орехов. А я здоров! В жизни не болел… даже насморком… Здравствуйте, Иван Иванович.
Коровин. Здравствуйте, Николай Данилович! Ну, Василий, я пошел. (Выходит.)
Орехов. Ну как дела?
Агафонов. Дела? Вроде ничего… Пока в порядке… Садись, Николай Данилович.
Орехов. Послушайте, Василий Степанович… Только дайте слово — не сердиться…
Агафонов. А что случилось?
Орехов. Ничего особенного… (После паузы.) Был у меня Алексей…
Агафонов. Алексей? Сын?
Орехов. Да… Но он приходил не к секретарю райкома, а к товарищу по институту.
Агафонов (нетерпеливо). И что же?