Бондо. А, господин министр. Мое почтение! Как вы себя чувствуете?
Гуга. Не было ли вам тесно в вашем новом кабинете?
Доктор. Вот мы с вами и встретились, господин Поликарп.
Поликарп. Я здесь ни при чем, господа… Меня увезли насильно… В душе я всегда был за большевиков.
Бондо. Забрать их!
Гиго. Куда?
Доктор. В музей.
Бондо. Рано еще в музей. Борьба еще далеко не кончилась.
Гуга. Слышишь, Гиго? Если мы не будем работать, нас тоже заберут в музей. А там еще скучнее, чем жить без счастья. Стой манекеном и жди, а века будут проходить мимо тебя.
Бондо (доктору). Дайте ваш чемодан! (Берет чемодан у доктора.) Я провожу вас до дому… Вам надо вернуться в больницу.
Доктор. А с кем там говорить? Главный врач сбежал. В корзинах его не было, значит, он успел сесть на пароход…
Бондо. Я слыхал, что ревком назначил главным врачом вас.
Доктор. Меня?
Бондо. Да, вас. Чему вы удивляетесь? Разве вы не справитесь с этой работой?
Доктор. Справиться я могу, но…
Бондо. Чего вы колеблетесь? Что «но»?
Доктор. Но я же не большевик.
Бондо. Это не имеет значения, доктор. Каждый, кто честно работает, тот большевик.
Гиго. А мы что будем делать, Бондо?
Бондо. Все что хотите, работы на всех хватит.
Гуга. А если нам не хочется работать?
Доктор. Эта болезнь излечима. Захочется есть — будете работать. На, возьми чемодан! Я его три дня таскал, плечи оборвал, возьми, донеси до дому. (Берет из рук Бондо чемодан, передает Туга.) А я за это заплачу и накормлю.
Гиго. А ночлег нам дашь?
Доктор. И ночлег дам.
Гуга. И одеяло нам дашь?
Доктор. И одеяло дам. Будете работать у меня в больнице. Все дам.
Гиго. Пойдем, Гуга, донесем…
Гуга (берет чемодан). Донесем. (Вздыхает.) Эх, пропали последние миллионеры… Нанялись чужие чемоданы таскать…
Медленно уходят с чемоданом.
Занавес
1940