Я все ещё дышала, но прерывисто. Сердце все также билось, правда, раза в два быстрее. Я не открывала глаз, но чувствовала, что жива.
А ещё мне вдруг показалось, что сбила меня вовсе не машина.
Размышления об этом прервало касание чьей―то руки. И я поняла: эта самая рука ощупывает мой пульс.
Попыталась разлепить отяжелевшие веки, но когда открыла глаза, то смогла разглядеть лишь слабое очертание человеческой фигуры.
— Голова болит?
— Нет… ― это был честный ответ, хотя перед глазами всё ещё плыло.
— Свое имя помнишь?
Я задумалась, а затем кивнула.
— Помню.
— Чувствуешь тошноту или слабость? Болит что―то?
Я прислушалась к своему телу. Сглотнула и закачала головой.
— Нет… думаю, что я в порядке…
— Отлично, ― мягкий голос стал резче и холоднее.
Мужчина помог мне подняться, и в этот момент я инстинктивно схватилась за голову. Она не кружилась, но её слегка покачивало.
— Стоять можешь?
— Да. Я… ― хотела поблагодарить мужчину, но увидела валявшиеся на дороге файлы и забыла даже о том, что всего минуту назад находилась где―то между жизнью и смертью. ― Боже, мои папки!
Пронеслась мимо своего опешившего спасителя и кинулась собирать документы.
— Ты что, совсем жизнью не дорожишь? Эй! Да что ты… Осторожно, машина! ― я заметила, как мужчина дернулся в мою сторону, но успела отскочить прежде, чем он сделал ещё один шаг. ― Господи, что за психопатку я спас…
— Эти файлы очень важны для меня, ― сказала, склоняясь над документами. ― Мой наниматель поручил мне очень важную работу, и я…
— Избавь меня от истории своей жизни, ― его холодный голос заставил на мгновение замереть. ― Если тебе так сильно хочется подвергать опасности свою жизнь, то это твое дело, а значит, не моя забота.
Я повернулась к нему как раз в момент, когда он отвернулся.
— Что ты имеешь в виду?
— Я видел, как тебя вот―вот собьёт машина, поэтому не мог не вмешаться. Но сейчас я ухожу, а ты можешь делать, что пожелаешь. Хоть снова кидаться под колеса.
— И ты так просто уйдешь? ― спросила, пытаясь заглянуть за его спину.
— Да, ― его равнодушный и резкий тон не оттолкнул, наоборот, мне ещё сильнее захотелось увидеть лицо своего спасителя.
— Но ведь я так и не поблагодарила тебя, ― сказала она, стремительно направляясь за ним.
— Не стоит. Я не герой.
— Но ты спас меня.
Услышала его раздражительный вздох.
— И уже начинаю об этом жалеть.
— Сделаем вид, что я этого не слышала, а ты этого не говорил, ― сказала, начиная переходить на бег.
— Но я сказал, ― резко ответил он. ― И прекрати идти за мной по пятам.
— Я хочу посмотреть в глаза человеку, которому теперь многим обязана.
— Если бы ты хоть иногда смотрела по сторонам, не пришлось бы быть обязанной, ― зло ответил он.
Я решила пропустить его шпильку.
— Чего тебе стоит просто повернуться? Разве это так трудно?
— Да.
Его равнодушное «да» убивало. И я понятия не имела почему.
Почему?
— Я ведь просто хотела тебя поблагодарить! ― крикнула, но он как шел вперед, так и продолжал идти. Даже не думая оглянуться или хотя бы замедлить шаг.
— Ну и черт с тобой. Злюка!
Я так увлеклась захлестнувшими меня эмоциями, что даже не поняла, как снова вышла на дорогу. Обиженно бормотала себе что―то под нос. А мозг улавливал только отдельные слова ― гордец, невыносимый, надменный… характерный!
Резко встала, понимая, что мысль, внезапно возникшая в голове, в одно мгновение отключила все посторонние звуки. Я слышала лишь собственное прерывистое дыхание и частые удары сердца. И больше ничего.
Секунда. Вторая. Третья.
Повернулась, понимая, что время не остановилось.
А затем услышала оглушительный визг колес и, выдохнув, зажмурилась.
4. Дарен
Я как раз подходил к повороту, когда вдруг поймал себя на мысли, что вокруг стало слишком тихо. Подозрительно тихо. Конечно, я был рад, что больше не слышу глупых замечаний, раздражающих просьб и историй из жизни обезумевшей чудачки. Но вместе с тем меня не покидало странное чувство какой―то непонятной тревоги. И как бы сильно я не старался отбросить его, у меня ничего не выходило.