— Мистер Бейкер?
Тихий голос, отчего―то показавшийся мне знакомым, заставил оторваться от документов и поднять голову. Там меня встретила пара глубоких синих глаз, в которых горело точно такое же изумление, как и в моих.
— Ты? ― приподнялся со стула, все ещё слабо веря в происходящее.
— Вы? ― ошеломленно произнесла она, сильнее прижимая к себе папки.
— Ты что, следила за мной? ― выпалил первое, что пришло в голову и нарушая глупое молчание.
— Что? Я…
— Послушай, у меня полно дел, ― перебил её, понемногу приходя в себя. ― И нет времени снова выслушивать, как ты благодарна мне за спасение.
— Но…
— … и у меня нет совершенно никакого желания знать причины твоего сумасшедшего поступка. ― она вновь попыталась открыть рот, но я остановил её движением руки. ― Я не хочу ничего слышать, ясно? Просто уходи. У меня важная встреча.
Понадеявшись, что объяснил все более, чем доходчиво, я вновь склонился над папками на своем столе, привыкший, что если я изредка что―то и говорю не своим привычным деспотичным тоном, то, по крайней мере, не приходится повторять дважды.
— Вы всегда не даете людям и слова вставить?
Замер, услышав её вопрос, а затем снова медленно поднял глаза, встречая её хмурый взгляд. Мог бы поклясться, что если бы её руки не были заняты горой папок, то она непременно бы вызывающе их скрестила.
— Прости?
— Прощаю, ― сказала она, огорошив своим ответом. ― У меня не было совершенно никакого желания следить за Вами. А то, что я хотела извиниться, ещё не делает из меня неуравновешенную психопатку, какой Вы меня, по―видимому, считаете.
— Но у меня же нет оснований так думать, ― с холодной иронией согласился я, ― ведь только в здравом уме люди кидаются под машины.
— Я не кидалась под машину!
— Стояла на проезжей части, закрыв глаза! ― повысил тон и поднялся с места. ― Большая разница, верно? Ты уйдешь сама или мне позвать охрану?
— Вы всегда такой грубый?
— А ты всегда такая надоедливая?
Она молча изучала меня, внимательно вглядываясь в каждую жилку на лице, будто бы изо всех сил пыталась что―то понять. Я отвернулся, не желая, чтобы кто―то вторгался в его личное пространство. Я ненавидел, когда кто―то начинал строить из себя чертового провидца… а особенно бесило, когда это делала та, от которой никак не удавалось отделаться.
Хотел велеть ей убираться вон из кабинета, как неожиданно вспомнил звонок Элис и слова Гарри. Я совершенно иначе посмотрел на папки в её руках и вдруг осознал то, что все это время мешала понять пелена ярости и недовольства: это всё была она. Та девушка, которую я спас. Та девушка, которая не выходила из моих мыслей. Та девушка, которая должна была работать со мной. И та девушка, которая сейчас стояла здесь.
Это всё была она.
Что за игры вела Судьба?
Что пыталась доказать?
— Хорошо, ― внезапно произнесла она, выдергивая меня из размышлений и делая несколько шагов к нему навстречу, ― давайте попробуем начать все сначала, идет? ― она взгромоздила тяжелые папки на стол, а затем поправила одежду и вытянула одну руку вперед. ― Меня зовут Эбигейл Дэвис, и я очень рада с вами познакомиться.
Смотрел на протянутую ладонь и не верил в то, что в этот самый момент это происходило именно со мной. И что это было самой настоящей реальностью. По всей видимости, кто―то очень великий решил позабавиться, поиграв в рулетку и подослав ко мне самую настоящую «беду в юбке».
Да ещё и такую безумную.
Сделал несколько шагов вперед, при этом, не сводя с Эбигейл взгляда. Видел, как её рука медленно опускается вниз, а в глазах пропадает ещё недавно светившееся там озорство. Встал к ней практически вплотную, опустив свой голос до хриплого, но твердого шепота.
— Принимаешь меня за идиота? ― она завертела головой, инстинктивно упираясь руками в стол. ― Тогда какого черта играешь со мной в эти игры? ― её молчание заставило меня наклониться и накрыть своими руками её слегка дрожащие ладони. ― Я не добрый человек, Эбигейл, ― еле слышно продолжал говорить. ― Я не стану радоваться нашему знакомству. И то, что я еще не выгнал тебя, совсем не означает, что ты сама не захочешь уйти. Поэтому я объясню тебе очень простые правила, но сделаю это только один раз.
В глазах Эбби мелькало смятение, но она не шевелилась, внимая каждое слово.
— Я не люблю излишнее проявление эмоций и терпеть не могу, когда люди берут на себя больше, чем положено им по статусу. Если тебя прислали сюда выполнять работу, то будь добра, выполняй её молча и так, чтобы не находиться ко мне ближе, чем на милю. Я не желаю слышать твоих глупых вопросов. И у меня нет совершенно никакого интереса к твоей жизни. Да, я не позволил тебе оказаться под колесами той чертовой машины, но на этом всё. Я не хочу знать причин твоего поступка. Не хочу вообще ни о чем знать. Это другой мир, мисс Дэвис. Не тот, в котором Вы привыкли жить. Если здесь совершают промах, то больше уже никогда не стреляют снова. Здесь не прощают ошибок. И я не уверен, что такая экспансивная и наивная особа, как Вы, справится с трудностями реального, жестокого мира.