— Вы зря сюда — если на рыбалку, — наконец уже за чаем, видно, благодарный за помидоры, сказал Генка. — Заливает здесь все, уходить вам надо.
— Нет, я не рыбачить. Мне бы к заездку пробраться.
— К заездку? А что это такое?
— Как, не знаешь? Тут ведь недалеко, километров пять. Это въезд в озеро с реки.
— Я там не бывал. Да вы туда и не попадете.
— Да уж понял. А надо бы. Чага мне нужна.
— Чага?
— И это не знаешь? Какой же ты таежник? Ведь на Дальнем Востоке живешь. Отец, наверно, ружье имеет, на охоту бегает? — опять закинул удочку Олифер.
— Никуда он не бегает. Он сейчас отлеживается. — И, видимо, не желая углубляться в эту тему, Генка спросил: — А зачем вам эта чага?
— Это такой лекарственный отросток на березах, похожий на гриб. Помогает внутренности в порядке поддерживать. Я одной старой женщине обещал привезти, чага за заездком есть, там берез много. Я еще прошлый раз там чагу брал.
— Так вы недавно тут были?
— Ну да недавно… десять лет уже прошло.
— Десять лет?..
— Вот именно. А ты знаешь, что тогда здесь, вот на этом самом месте, четыре дома было? А чуть ниже по протоке — еще шесть. И люди здесь жили.
— Куда же они делись?
— Уехали, наверно.
— И дома бросили?
— Бросили. Что ж им оставалось? В пожар и про штаны забудешь.
— Это не пожар, а вода, время есть… Дядя Олифер, помогите мне, — наконец решился Генка.
— Что? Песок таскать? Да ты знаешь, сколько его надо, чтобы дом удержать? Тут еще работы на неделю, а если ливень не прекратится, то завтра к обеду дом поплывет! — Гудков и не заметил, как распалился, и теперь почти кричал.
Генка слушал, опустив голову.
— И на что он тебе сдался? Он твой? Да таких заброшенных домов — пройдись по селам, в любой вселяйся, люди только спасибо скажут.
— А вы вселялись?
Гудков осекся. Сказал глухо:
— Я — другое дело.
Генка встал, надел сапоги и плащ, перекинул мешки через плечо и стал спускаться, плотно прикрыв за собой дверцу чердака.
Олифер злился недолго. Он понимал, что здесь не простое упрямство. Когда-то ему, примерно в таком же возрасте, что и у Генки, врезали кастетом по губам. И он упал, оправдываясь перед собой тем, что их трое, что лежачего бить не станут. Да, их было трое, лежачего они бить не стали. Но дело в том, что удар был не той силы, чтоб падать. И с тех пор он словно что-то потерял. И падал уже нередко, всегда находя причины. Хотя и случалось, что мог удержаться, и держался. Но это бывало реже… И сейчас есть причина, если дом сорвет наводнением, Генка будет вынужден вернуться к родителям. Но Олифер уже не мог согласиться с таким оправданием. Может, потом, если с домом удастся, он с Генкой поговорит…
Он быстро спустился и пошел вокруг дома, внимательно осматривая его. Строили дом прочно, на каменном фундаменте. Но это-то в данной ситуации и могло подвести: если вода сделает промоину хотя бы под одним краем, — рухнет под собственной тяжестью. А сплошные деревянные дома стоят в воде до тех пор, пока не всплывут, хоть буксируй их на новое место. Значит, прежде всего надо спасать дом от промоины. А как?.. И тут Гудков заметил такое, что сразу побежал за Генкой.
Когда он привел мальчишку и объяснил все, тот обрадовался. В доме, в углу под половицами, они достали колья, припрятанные Генкой. «С огородов», — объяснил он, таща охапку впереди Олифера.
Чуть выше по течению, перед домом, протока немного поворачивала и на повороте в воду уходила почти незаметная коса. Гудков и Генка стали вбивать колья наискось по косе, под тупым углом к течению, вплотную один к другому. Они решили отбить течение от берега хотя бы немного, чтобы сделать затишек, в котором бы уже не так сильно мыло берег. Генка клял себя, что сам не догадался сделать это гораздо раньше. Ведь в нормальную воду, в июне, коса была почти сухая, и можно было легко построить заградительный вал. Теперь же косу сильно размыло, она едва проглядывала.
Вскоре с берега колья стало вбивать трудно. Генка с готовностью разделся, но Гудков не разрешил ему лезть в воду, а плюхнулся сам. Он стоял в воде по грудь, Генка подавал ему колья, и Олифер в два-три удара вгонял их в податливое дно. Течение уже заметно отбивалось в этом месте от берега.
Колья кончились. Забивая последний, Олифер при каждом ударе окунался лицом в воду. С помощью Генки он выбрался на берег.
— А там, в воде, теплее, — зябко передернулся. Критически осмотрел сделанное. — Что ж, поживем, увидим. Пойдем греться и обедать, а потом баню раскатаем, есть еще одна идейка.