Маг в городе был. Местный парнишка, отучившийся в столице да вернувшийся домой. Он и помогал жителям по мелочи, и передавал послания какие важные, и оберегал город от непрошеных гостей.
Только те однажды сами явились. Пришли стражи через портал на площади, как раз там же, где и мы. Их встретили как гостей дорогих: накормили, напоили, а потом уж узнавать стали, зачем пришли.
Жителям ответили, что жрец очень обеспокоен тем, что творится в стране. Мол, и приверженцев Самеди развелось тьма сколько, и вообще нехорошее что-то творится. А городок-то на отшибе, некому о них позаботиться. Вот и предлагали стражи установить такую защиту, что ни один злодей не проскочит.
Жители посовещались да согласились. О них же заботятся.
Да как только начали пришлые творить свою магию, так и встали часы на старой башне. Уж сколько их потом пробовали починить – никак. Один только мальчишка-маг забеспокоился, мол, что-то де странное происходит, не ведал он такого. Да его не послушали. Мал еще был, куда ему до стражей, о которых легенды ходили. А опосля нашли того мальчика в канаве, мертвого. Но это уж когда стало ясно, что сами же свой город и погубили.
В первую же ночь стало твориться что-то странное. Полночь вроде, а кто-то на улицу выбрался и орал благим матом. Мужики выскочили, да куда там! Носилась по городу тварь такая, что отродясь никто не слыхивал. Тело вроде человеческое, а голова! Из раздавшихся плеч росла морда быка с огроменными рогами да кольцом в черном носу.
Кто с вилами, кто с топором, кто с чем, жители накинулись на то существо. Да без толку! Оно то кидалось к людям с распростертыми объятьями, то становилось черным дымом. А как кричало, как кричало…
Все закончилось, когда вышли стражи. Они сначала колдовать начали, да не вышло у них ничего. Наоборот, тварь на них кинулась. Тогда они ее и того…
До утра ее там и бросили, побоявшись далеко от домов уходить. Хоть и не спал никто в ту ночь, а дома все надежнее.
А утром… Мужики на площадь высыпали, чтоб, значит, тело-то унести да спалить где в лесу, а его и нет там! Ну, то есть тело-то есть, но не твари, а Раиса, лекаря. Изуродованное, изломанное. Страшно смотреть было. Кто послабее, прям там и оставили свои завтраки, не выдержали зрелища.
Жутко всем было. Тело унесли да сожгли, не перебросившись и словом.
Потом стали пришлых пытать – что же они с городом сотворили, отродясь такого страху не было! А те лишь хмурились да отмалчивались. Но и уходить не спешили.
Да вот ночью все повторилось. Крики, вой утробный, новая тварь – вроде и человек, а вроде и шерсть на нем почти в ладонь длиной. Только тут стражи сами вышли, не дожидаясь. Опять колдовали, и опять не получилось. Так и убили бедолагу. А они да, стояли и смотрели, боясь того, что будет утром.
В этот раз это был гончар. Изуродованный весь, страшно взглянуть. А одежда вся в шерсти той серой.
Тут-то все и стали догадываться, что эти изверги учинили. А они уж и не отпирались, только глазами да магией сверкали. Им надо было из людей сделать монстра, да такого, чтоб их слушался. Такая вот судьба ждала всех.
Мужики хотели с ними покончить, да куда там простым смертным! Коли уж им сама природа человеческая подвластна. Хотели было сбежать, да не вышло. Все дороги обратно в город вели.
Так и жили со счета сбились сколько. Женщины да дети из дома не показывались, но никого это не уберегло. Как ночь, так кто-то шел против воли из дому под свет луны. Утром находили. Пока однажды у иродов этих не вышло приструнить такую тварь. Жена то была трактирщика. Говорят, обернулась баба змеей да ответила на призыв стражей. Видели ее пару человек из окна-то. Тело вроде и человеческое, а хвост как у твари ползучей. То в дым оборачивалась, то обратно целой становилась.
Эти маги ее и отправили куда-то порталом, прям ночью. А поутру предупредили жителей, что теперь они каждую ночь будут в таких монстров превращаться. Все. Мол, они еще вернутся и, коли выживет кто, с собой заберут. Послужить на благо королевства, чтоб их!
И ведь не обманули. Много народу померло, пока не сообразили с вечера прятаться по подвалам. Да лишь один кто остается, чтоб снаружи всех запереть. Он и сам дома отсидеться старается, да обычная дверь не проблема для такого оборотня. Вот и бродит до утра по городу да по окрестностям. Но один, и потому вреда причинить никому не может.
Все человеческое ночью в них помирает, только инстинкты остаются – убить да задрать кого. А утром и не помнят толком, что творили.
Так и живет Горск, отгороженный от остального мира. А теперь-то оно и к лучшему. Вот только баб жаль, страдают они, что детишек у них не будет. Ни к чему их в такой мир приводить, где только смерть да страх. Да оплакивают регулярно тех, кто ушел раньше срока.