– Надо поискать шкатулку. По идее, она должна быть в городе. – Он мимоходом взглянул на вход, откуда в помещение ввалилась дородная дама неопределенного возраста.
Женщина прошла к стойке, где сегодня работала молодая рыжеволосая девушка.
– Слышала новости? – Гостья по-хозяйски расположилась за стойкой, явно намереваясь поболтать. Голос у нее был громкий, и все внутри стали невольными слушателями. – Говорят, мальчишка швейки этой, Марты, заболел.
Но девушке за прилавком это было не особо интересно.
– Пфф… Он у нее вечно болеет. То оспа, то простуда. Нагуляла от приезжего, теперь мучается. – И она равнодушно продолжила протирать кружки.
– Э нет. Там какая-то зараза непонятная. Лекарь сказал моей соседке по секрету, когда она пошла за своей снотворной настойкой, что не знает, как это лечить. Представляешь? – Гостья даже приподнялась на стуле от распиравшего ее желания выговориться. – Наш-то! Он за свою жизнь чего тока не лечил!
Теперь занервничала и я. Под удивленные взгляды своих спутников я встала и подошла к женщине.
– Извините, я случайно услышала, что вы говорили. А что с ребенком случилось?
Меня окинули оценивающим взглядом. Но брюки были потрепаны жизнью, рубашка не отличалась дороговизной, а таверна… В общем, меня приняли за свою.
Женщина повернулась, увидев во мне желающего ее выслушать.
– Да там… Как же это правильно называется-то? В общем, пятнами он покрылся. Весь! Представляешь? Да еще страшные такие, черные, с корочкой. – Она сморщилась, но продолжила передавать новости. – Марта сказала, что еще вчера был в порядке. С утра где-то на руке пятно выскочило, ну она и пошла посмотреть. Малец-то ее вечно все хватает. Это точно из-за его папаши. Он к нам тогда приехал…
Нехорошие подозрения не дали мне дослушать душещипательную историю появления приезжего в городе.
– А как мальчика зовут? И как он сейчас?
– Да этот, как бишь его… Марик! Во. Мелкий пацан еще, вечно у мамки на работе ошивался. А сейчас в лежку лежит, даже не ревет. Зато мать там слезами обливается…
Дослушивать я не стала. Марик. Смешливый малыш, вкусно пахнущий молоком и прижимавшийся ко мне еще утром. Почему мне показалось, что я знаю, что же было в той шкатулке?
– Изабель, нам надо поговорить.
Я поманила своих спутников на улицу, где мы уселись на лавочке возле небольшого фонтанчика. Вокруг было пусто: кто отдыхал, кто был занят работой. После случая в таверне мне не хотелось, чтобы наш разговор потом пересказали всему городу.
– Помнишь, ты говорила, что Дарина в детстве болела? Как раз тогда, когда появился жрец. – Я крутила в руках медальон, висящий на шее, и очень хотела ошибиться.
– Да. – Изи пожала плечами. Она пока не понимала, к чему я веду.
Аррон лишь отстраненно слушал.
– Что с ней было?
Принцесса задумалась.
– Я точно не знаю, меня тогда еще не было. Да и мама не очень любила об этом говорить. Мне вообще рассказали по секрету, и никто не должен был об этом узнать. Тайна королевской семьи. – Она стрельнула глазами в Аррона, но я кивнула. Сейчас не время что-то скрывать. – Она покрылась язвами. Все тело, даже пальцы на ногах. Черные, страшные… Они не выводились никакими мазями, а лекари были бессильны. Тогда и пришел жрец с предложением помощи.
– Как он ее вылечил? – заинтересовался Аррон. Он же тоже слышал рассказ той тетки и сложил два и два.
– Понятия не имею. Всех выгнали из комнаты, а через час Дарина была в порядке и просто спала. А к остальным детям он даже не приближался. Стоило отцу подписать документы на передачу власти жрецу – и на следующий день от эпидемии не осталось и следа. А всех заставили замолчать. Вот никто толком и не знает, что это вообще случалось.
– А взрослые болели?
– Не знаю, честно. – Изи измяла край туники, которую нервно теребила в руках. – Вроде бы нет.
Кажется, мы выяснили, что нам приготовили. Смерть детей намного хуже собственной. А кого в этом обвинят обезумевшие от горя жители? Магов.
Глава 17
К вечеру ситуация ухудшилась.
Перед ужином мы вышли посмотреть, что творится в городе, и я пришла в ужас.
Со всех сторон только и говорили о том, что дети разболелись. Началось все с малышей, они слегли первыми. Те, кто постарше, пока держались, но у них тоже уже проступили пятна.
Город притих. Не слышались крики или музыка, в тавернах народ быстро ужинал и разбегался по домам. Из домов то и дело доносился женский плач. Повисла гнетущая атмосфера. Лекарь не справлялся, жаропонижающие быстро заканчивались, а толку от них не было. Он только смущенно поджимал губы и разводил руками.