Черные пластинки, которыми были покрыты видимые части тела этого существа, будто впитывали в себя свет низкого закатного солнца. И лишь по когтям и крыльям, одно из которых сейчас было наполовину раскрыто, пряча под собой живот и задние лапы, – лишь по ним от малейшего движения пробегали отблески зеленого цвета.
Это выглядело завораживающе.
И страшно.
Я искоса взглянула на принцессу. Та застыла, вцепившись в мою руку и разглядывая хозяина этого места. И без того большие глаза округлились. Казалось, явись сюда жрец вместе со всеми стражами, она бы и не заметила.
Я отвлеклась на Изи, а дракон встрепенулся и заворочался. А потом раздался рев такой силы, что нас, как кукол, повалило на землю и протащило обратно в сторону леса.
Я больно приложилась спиной о ствол ближайшей сосны. Слева от меня застонала Изабель. Приподняв голову, я успела заметить, что зубы у дракона не намного меньше когтей. В глаза летел песок, пришлось прикрыть их рукой и пригнуться. Но вскоре рев прекратился: зверю тоже надо было перевести дыхание.
Воспользовавшись моментом, я переползла к принцессе. Та лежала свернувшись, обхватив голову руками. Кажется, даже не заметила, что нам дали маленькую передышку.
Впрочем, от прикосновения моей руки она вздрогнула и немного разжала ладони, а увидев всего лишь меня, осторожно повернулась к озеру. Спокойная раньше поверхность волновалась. По зеркальной поверхности пробегали волны, усиливаясь с каждой секундой.
Дракон не отрываясь следил за нами. Яркие зеленые глаза выделялись на фоне черной чешуи, как свежая зелень на пепелище. Казалось, взгляд проникал под кожу и в мысли. По крайней мере, голова резко разболелась, а вместо дельных идей по черепу вяло размазывалась каша из обрывков образов.
Изабель села на песок как раз тогда, когда существо вновь набрало в легкие (или что там у него отвечает за дыхание) воздуха. Он втянулся тяжело, со свистом. Ноздри раздулись, а изо рта показалась тонкая струйка дыма.
– Стой! Мы не причиним тебе вреда! – разнесся над поляной крик принцессы. Сама она склонила голову и выставила вперед руку, будто та могла ее прикрыть от порыва ветра, который обрушился на нас с новой силой.
В этот раз я была готова. Защитная магия сработала, и вместо сбивающего с ног воздуха мы получили лишь небольшую горсть песка, все же обрушившуюся на нас сверху. Но это такие мелочи по сравнению с тем, что нас мог испепелить дракон, что я даже не стала отряхиваться.
В голове все отчетливее творилось что-то неладное. Виски нещадно заболели, заставив сжать голову руками. Перед глазами все быстрее проносились и сменяли друг друга картинки. Та самая жизнь, что мелькает перед взором умирающего: дом, родители, учеба, Аррон, бегство, барон…
Все было слишком явно, ощутимо, но очень быстро. Меня затошнило. Я сидела на коленях под деревом, куда нас отбросило, и раскачивалась, обхватив голову руками. Как же больно! Для меня перестал существовать мир вокруг – я вновь и вновь проживала моменты своей жизни.
А потом просто все кончилось. Голова трещала, но я видела не лицо Аррона, отводящего глаза и избегающего ответов, а белый песок, над которым я склонилась в попытках откашляться и не вернуть природе съеденное недавно мясо.
– Алесандра, что с тобой?
На плече чувствовалась рука, причем, когда Изи приблизилась, я просто не помнила. А шепот вывел из состояния невменяемости.
Меня хватило только, чтобы помотать головой. От этого движения тошнота вернулась, а взгляд зацепился за что-то странное. Дракон не пытался нас сжечь. Не пытался сдуть нас из своего леса. Да он вообще не шевелился! Даже глаза прикрыл, будто собираясь дремать, и наблюдал за нами из-под полуопущенных век.
– Сколько прошло времени? – так же тихо спросила я у Изабель.
– Всего пара минут. Но как только тебе стало плохо, он, – девушка кивнула в сторону озера, – успокоился. Просто лежит и смотрит.
«Арисалия».
– Что ты сказала? – Я дернулась от прозвучавшего голоса. Он не был похож на Изабель, но никого другого здесь не было.
– Я говорю, что тебе было плохо всего пару минут.
– Нет, потом. Арисалия – что это?
«Имя. Мое».
И вслед за этим сразу же раздалось драконье фырканье. Нет, не рев. Именно вздох, будто упрекающий меня в глупости.
Я обернулась. Продолговатый зрачок пульсировал, то почти полностью закрывая зеленую радужку, то вновь становясь змеиным.